Пьер Рей - Аут

Когда они упали с велосипеда и Итало увидел кровь, сочившуюся из ноги брата, он заплакал. Дженцо тогда улыбнулся и сказал:

— Ерунда, Малыш, мне не больно.

Малыш… Именно Дженцо первым так ласково назвал его. Тогда это имя вызывало у домашних добрую улыбку, теперь люди дрожали от страха, произнося его.

— Мистер Вольпоне, вы узнали?

— Убирайтесь! Я хочу побыть один.

— Позовите меня… Я жду в коридоре.

Кто мог сделать такое с Дженцо? Кто? Где тело? Слезы хлынули у него из глаз, и он зарыдал. Как сообщить эту ужасную новость Франческе, его свояченице, и двум его племянникам?

А вдруг Дженцо жив? Вдруг он выжил и где-то лежит раненый? Пусть он только будет жив, пусть будет жив!..

Он с такой яростью сжал кулаки, что ногти глубоко впились в ладони. Итало разжал пальцы. Они были в крови. Его затрясло, и он забормотал быстро и тихо, протянув руку над ящиком:

— Дженцо… Дженцо!.. Брат мой! Я не знаю, кто это сделал… Но я тебе клянусь, клянусь именем и памятью нашей святой мамы, я узнаю! Даже если на это уйдет вся моя жизнь! И в тот день не хватит крови на земле, чтобы смыть ту боль, которую тебе причинили! Кто бы он ни был, где бы ни скрывался, я найду его и убью собственной рукой! Убью его и всех его родных, вырежу до последнего все его племя!..

Переполненный ненавистью, он вихрем вылетел из траурного помещения, не обращая внимания на слезы, стекавшие по лицу.

Теперь его ожидает священная миссия: заменить дона Дженцо во главе клана и завершить дело, начатое братом. Скоро все узнают, кто он есть — Итало Вольпоне, Малыш Вольпоне! Ему было только тридцать восемь лет.

Свои новые обязанности дона он решил начать исполнять с посещения банка.

Он был немцем, и его звали Эрнст Флюгге. Двухметровый гигант весом сто двадцать килограммов. Один раз в месяц он прилетал по делам из Гамбурга в Цюрих. И раз в месяц проводил два часа в обществе Инес.

Вначале, когда он встретился с ней по рекомендации своего швейцарского друга, он был настолько поражен ее красотой, что едва справился со своими мужскими обязанностями. Совершенство тела негритянки вызвало в нем бурю, связанную с представлением о собственной неуклюжести. Обычно проститутки не смущали его. Вместе с деньгами, которыми он расплачивался за удовольствие, исчезала и его болезненная застенчивость. Но здесь, несмотря на то что Инес была обыкновенной проституткой, пусть даже очень дорогой — два часа забвения с ней обходились ему в две тысячи долларов, — она так умело сохраняла дистанцию, что при расставании, когда она прятала деньги в сумочку, ему хотелось сказать: «Благодарю вас, мисс!» И никогда Эрнст не чувствовал себя обворованным, как это зачастую случалось после встреч с другими жрицами любви.

Сейчас он лежал на полу с закрытыми глазами и прерывисто дышал… С помощью кисточки Инес наносила на тело гиганта длинные мазки меда, тщательно прорабатывая каждый сантиметр кожи, начиная с пальцев ног и вплоть до корней волос на голове. Потом она начнет его слизывать…

— Ты знаешь, сколько стоит килограмм меда, птенчик?

— Только не останавливайся, умоляю тебя!

— Дорого, очень дорого!

— Я заплачу.

— Ты никогда не сможешь расплатиться…

— Да, да… я знаю… Никогда не расплачусь, — бормотал Эрнст, ослепленный обещаниями невероятно восставшей плоти.

Он протянул руку и погладил ее по бедру. Неожиданно в дверь позвонили. Эрнст вздрогнул, открыл глаза и встретился с недоуменным взглядом Инес.

— Ты кого-нибудь ждешь?

Она молча прижала указательный палец к своим губам. На ней был только розовый пеньюар, открывавший все великолепие ее тела. Эрнст хотел встать, но она силой удержала его. Новый звонок, и тут же последовал стук в дверь.

— Не следует, чтобы меня здесь видели.

Она сделала успокаивающий жест рукой и направилась к двери. Несмотря на природное хладнокровие, она вздрогнула, увидев в глазок Ландо, какого-то мужчину и молоденькую блондинку. Орландо никогда не приходил к ней, не предупредив заранее о своем визите. А сейчас он был даже не один, а с двумя незнакомыми людьми.

Из-за двери раздался его раздраженный голос:

— Откроешь ты наконец?! Я знаю, что ты там!

— Я не одна. Приходи позже.

— Нельзя, — закричал Ландо. — Открой!

— Не открывай! — застонал Эрнст, оставаясь лежать на ковре и прикрывая руками свои мужские прелести, которые уже приняли более скромные размеры. Он не знал, что делать: бежать под душ и смыть медовое покрытие или удалиться в другую комнату и подождать, когда Инес уладит это недоразумение.