Шеннон Уэверли - Счастье приходит летом

- Нет, никогда!

- Я совсем потерял голову и не знал, что и думать. Я пожелал ему счастья с тобой, ушел и больше не возвращался. Тем временем Уилкоксы начали приготовления к свадьбе, и мне пришлось смириться с этим. Банни срочно нужен был муж - во всяком случае, я так думал. А может, я и в самом деле с ней переспал. Я уже ни в чем не был уверен. И потом, мне уже стало все равно. Все равно... - В его голосе появились нотки тогдашнего отчаяния.

Джоанна смотрела на него и видела, как постепенно выражение его лица становится тверже.

- После мнимого выкидыша я заставил ее во всем признаться. Я уже говорил, что не помню, как меня уложили в постель в комнате для гостей. Оказалось, это потому, что вместо аспирина она дала мне валиум! Десять миллиграммов валиума в сочетании с алкоголем и усталостью.

- Вот идиотка! Это могло плохо для тебя кончиться.

Воцарилась долгая, скорбная тишина. Наконец Джоанна подняла взгляд, вяло улыбнувшись.

- Ты знаешь, на кого мы с тобой похожи?

- На кого?

- На Ромео и Джульетту. Мы действовали слепо и опрометчиво и были врозь в самые важные моменты.

Майкл кивнул.

- Нас окружали люди, преисполненные благих намерений, - продолжала она. - Но в результате они только навредили нам.

Однако на сей раз Майкл не согласился с нею.

- По отношению к нам у них не было благих намерений. Они не видели дальше собственного носа. Зло, что они нам причинили, уже нельзя исправить.

Губы Джоанны задрожали. Нет, это невозможно. Неужели разговор идет о любви, которую они когда-то испытывали друг к другу? "Я любил тебя больше всех", - сказал он, но о том, что любит до сих пор, ни слова. Теперь все выяснилось, заблуждения устранены, туман прошлого рассеян и всему нашлось объяснение. Но факт остается фактом: как бы сильно он ее ни любил, какой бы искренней, страстной, исключительной ни была эта любовь, все осталось в прошлом.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

- Может, пойдем в дом? - предложил Майкл, заметив, что Джоанна дрожит.

- Да, я бы хотела быть поближе к Кэйси.

На веранде Майкл уселся в свое любимое кресло, а Джоанна зажгла фонарь. Его ровный свет создавал особенно уютную атмосферу во тьме этой теплой ночи.

Она села и сложила руки. Об их полном невзгод прошлом сказать было больше нечего, но все же разговор еще не закончился. Нужно обсудить основную тему - Кэйси.

Джоанна бросила взгляд на Майкла. Сложив руки, будто в молитве, он не отводил взгляда от ее лица. Свет блестел у него в глазах, оттенял высокие скулы.

- Так, значит, Кэйси - мой сын, - наконец произнес Майкл, медленно и задумчиво. Джоанна кивнула, ожидая продолжения. - Ты хорошо его воспитала.

- Ты правда так думаешь?

- Конечно. Чудесный малыш - веселый, живой, сообразительный.

- Точно такой же, как ты.

И тут ей подумалось, что лучше бы она держала эту мысль при себе. На лице Майкла залегла глубокая печаль. Джоанна знала - он снова думает о долгом времени, проведенном вдали от Кэйси.

"Ты могла бы что-нибудь придумать". Ей показалось или Майкл и вправду пробормотал эти слова, поднимаясь с кресла? Он долго стоял у перил, вглядываясь в ночную тьму.

Джоанной овладела невыносимая скорбь. Его обида перечеркнула все, что произошло между ними этим летом, - совместную работу, их чудесную любовь. Как глупо было с ее стороны надеяться, что у них еще есть шанс! Теперь Майкл презирает ее за то, что она скрывала от него Кэйси. Как она могла надеяться, что он никогда не узнает? И даже если бы не узнал, разве они могли бы жить счастливо, если бы внутри нее жила такая гнетущая ложь?

- Думаю, глупо надеяться, будто что-то можно исправить, - грустно прошептала она. - Так же глупо, как пытаться повернуть время вспять.

- Да, прошлое потеряно для нас, - согласился он. - Но я бы хотел что-нибудь сделать для будущего.

Джоанна вскинула голову.

- Что ты сказал?

- Отныне я бы хотел регулярно видеться с Кэйси.

Она улыбалась, пока до нее не дошел смысл его слов.

- Ах, вот как...

Он обернулся.

- Ты не против?

- Нет, конечно. Он к тебе очень привязался. Почему она позволила себе думать, что в будущем Майкла есть место и для нее?

- И ни о чем не волнуйся, я ни слова ему не скажу о наших с тобой отношениях, пока он не подрастет.

Джоанна машинально кивнула, понимая, что все кончено. Внезапно ей захотелось побыть одной. Встав с кресла, она негромко произнесла:

- Печально, правда?

- Что именно?

- Что мы смогли понять, как, в чем и почему были не правы, а простить оказались неспособны.