Эрик Сигал - Аутодафе

Однако я был не намерен останавливаться на пороге райских врат.

— Ариэль, было очень приятно с тобой поговорить. Мы не могли бы продолжить беседу где-нибудь в другом месте?

В глубине души я еще надеялся услышать отказ.

— Может, у меня? — моментально ответила она.

Нам потребовалось не более двух минут на то, чтобы на ее итальянской спортивной машине домчаться до ее дома. Двухэтажные апартаменты располагались на верхних этажах дорогого меблированного дома в непосредственной близости от западной оконечности Центрального парка.

Пока мы ехали, она положила руку на ту часть моего тела, которой до этого касались только моя мать, могель и я сам.

В ту ночь я второй раз был посвящен в мужчины. Этот ритуал оказался более длительным, чем первый, и принес мне куда больше наслаждения.

На рассвете, шагая домой, я пытался подсчитать, сколько совершил прегрешений за последние двенадцать часов.

Я ел некошерную еду. Я пропустил утреннюю молитву — а поскольку я сейчас собирался лечь спать, то пропущу и лекции, а значит, проявлю непочтение к своим учителям. Но хуже всего было то, что я поддался греховному влечению. Я просто погряз в грехе.

И никогда еще я не был так счастлив.

Дебора сидела на крыльце шрифа, наслаждаясь ароматом жасмина в вечернем воздухе. В доме, под звуки «дуби-дуби-ду» Фрэнка Синатры на волнах «Голоса Мира», ее подруги предавались беспечной болтовне, писали письма родителям и своим парням.

Ее взор был устремлен на здание конторы кибуца. Оно стояло в трехстах ярдах ниже по склону холма, полого спускающегося к Галилейскому морю.

Ее уединение нарушил незнакомый мужской голос:

— Ты, наверное, Дебора?

Она быстро обернулась и увидела рядом с собой невысокого, жилистого молодого человека в военной форме с эмблемой ВВС на погонах.

— Прости, если я тебя напугал, — сказал он по-английски с сильным акцентом. — Я знаю, сегодня кибуц голосует за твой прием. Отец мне сказал, ты волнуешься, вот я и пришел тебя поддержать. Кстати, я Ави, сын Боаза и Ципоры.

— Понимаешь, выборы ведь не простая формальность, — сказала Дебора, оправдывая свой мандраж.

— Понимаю, конечно, — согласился Ави. — Меня будут принимать только после армии.

Он улыбнулся и добавил:

— Можно тебе задать личный вопрос?

— Смотря насколько «личный».

— Улла еще здесь?

Дебора вздохнула и подумала: «Типичный израильский Казанова!» А вслух сказала:

— Тебе повезло. Улла в доме. Она уезжает только на следующей неделе.

— Спасибо, — сказал Ави и направился в дом. — И перестань так волноваться!

Через полчаса до Деборы донеслись голоса и шум отодвигаемых стульев — это закончилось общее собрание членов кибуца.

Не прошло и нескольких минут, как на склоне холма показался коренастый силуэт Боаза, светившего фонариком в сторону Деборы. Он запыхался, но сумел выпалить:

— Дебора, докладываю официально: ты теперь хавера [29] Букв.: «товарищ» (в женском роде), «подруга». .

Что означало, что прием состоялся.

Он крепко ее обнял, приподнимая от земли, и она подумала: «Наконец-то я больше не сама по себе».

В ознаменование своего полноправного членства в кибуце Дебора на следующий день была отправлена на кухню мыть котлы.

И какие котлы! Это были скорее алюминиевые бочки. Когда она с товарищами по несчастью расправилась с первыми шестью, правая рука у нее уже просто отваливалась.

Где-то через час объявился Ави.

— Ну видишь, я же тебе говорил, все пройдет гладко! — весело сказал он. — Слушай, я пропустил завтрак. Можно я стащу булочку и кофе?

— Стащи, если тебе от этого полегчает, — ответила Дебора. — Все равно тут все общее.

Он уже по-хозяйски открыл холодильник и достал себе ломоть сыра. Налив чашку кофе, он вернулся к Деборе.

— Можешь больше так не стараться, — пошутил он. — Тебя же уже приняли.

Дебора нахмурилась и продолжала драить кастрюлю.

Он оперся о прилавок и, набив рот сыром, сказал:

— Я все-таки не понимаю, что заставило американскую принцессу еврейского происхождения рваться в кибуц.

— А тебе не приходило в голову, что американская девушка еврейского происхождения может и не быть «принцессой»?

— Ни разу такой не встречал. Ты разве не сказочно богата и испорчена? У тебя папа в каком бизнесе?

— Он раввин — зильцский рав, если тебе это что-то говорит.

— Правда? — удивился Ави. — А что он думает по поводу работы его дочери на некошерной кухне?