Эрик Сигал - Аутодафе

— Нет, — убежденно ответила мама. — Ты же живешь без мужа!

Отец упорно не спрашивал Дебору, куда она переезжает, но и он, и мать это прекрасно понимали. Мама даже дала Деборе поручение на мой счет.

— Следи, чтобы Дэнни тепло одевался.

Двадцать шесть мужчин, распростершись ниц, лежали на холодном каменном полу собора Святого Иоанна. Все в одинаковых белоснежных стихарях, сверху они напоминали россыпь белых коконов. Хотя они лежали не на голом полу, а на ковре, холод камня тем не менее остужал их лица, пылающие после пребывания на жарком римском солнце, да еще в гуще возбужденной толпы.

Было 29 июня 1974 года, праздник Святых Петра и Павла, один из самых торжественных дней церковного календаря. А для них он отныне станет особенно памятным. Это был знаменательный день их отречения от земных уз и духовного венчания с бессмертной Церковью.

В числе этих двадцати шести были четверо из пяти американских кандидатов ирландского происхождения. (Джордж Каванаг был рукоположен годом раньше.) Со всех концов мира, от Неаполя до Филиппин, на церемонию съехались родственники. Однако в большой группе американской родни, желавшей погрузиться в лучи славы своих сыновей и племянников, не было никого, кто бы мог лично гордиться успехами Тима.

В каком-то смысле он был даже рад, что не придется ни с кем не делить этот торжественный миг. Ибо всю дальнейшую жизнь ему придется прожить именно так, одному. Для всех его невестой будет Святая Церковь. Для него самого ее именем станет Одиночество.

Тремя ступенями выше, облаченный во все красное, восседал на троне главный виновник сегодняшнего торжества, префект ватиканской Конгрегации католического образования кардинал Эмилио Аулетта. Для молодых людей его участие в церемонии было особенной честью, признаком того, что им выпала честь внушать особые надежды Святому престолу.

После оглашения мессы рукоположения кандидаты предстали пред кардиналом, и им в последний раз был задан вопрос, готовы ли они посвятить свою жизнь Церкви.

После этого они преклонили колени и нагнули головы, а отец Джон Хеннесси, ректор Североамериканской коллегии и церемониймейстер сегодняшней процедуры, зачитал торжественным, громоподобным голосом их имена и повернулся к Его Преосвященству со словами:

— Святая Матерь Церковь просит вас рукоположить этих людей, братьев наших, на духовную службу.

— Полагаете ли вы их достойными? — спросил кардинал.

— На основании консультаций с отцами церкви и рекомендации лиц, ответственных за их обучение, могу сообщить, что все они признаны достойными кандидатами на духовный сан.

Тим встал на колени, и кардинал бережно возложил руки ему на голову. В наступившей тишине в груди у Тимоти что-то екнуло, потом стало нарастать и продолжало расти, пока его рукополагали, то есть давали свое благословение, остальные духовные лица — участники церемонии.

Поразительно, но этот момент церковного обряда максимально сочетал в себе материальное и духовное. Те, кто когда-то уже ощутил прикосновение десницы Господней к своему челу, сейчас сами передавали Тиму эту священную почесть. Они словно говорили: «Теперь мы все братья во Христе».

После того как кардинал Аулетта прочел молитву посвящения, ассистирующие ему священники проворно облачили кандидатов в красные ризы и столы. Начав сегодняшнее утро в виде распростертых на полу белых коконов, они поднялись в алом цвете Церкви, как будто вылупившиеся из этих коконов мотыльки.

Теперь новоявленные священники были удостоены почетного права всю дальнейшую службу стоять по обе стороны кардинала.

Когда по окончании торжественного акта Тим проходил по центральному проходу и видел заплаканные лица гостей, родственников и друзей, то невольно задался вопросом: «А кто сейчас плачет по мне?»

Если церемония была торжественной и серьезной, то ее продолжение степенным никак нельзя было назвать. В Североамериканской коллегии пробки от шампанского только и взлетали, а бокалы наполнялись с таким рвением, что то и дело переливались через край.

В числе американских прелатов, специально прилетевших по случаю церемонии посвящения в сан своих протеже, был и давнишний наставник Тима Фрэнсис Малрони, некогда служивший епископом Бруклина. Недавно его карьера была отмечена новым продвижением: Малрони не только стал архиепископом Бостонским, но и удостоился красной кардинальской шапки.