Джойс Элберт - Безумные дамочки

Джоан так поразила группа «Ракеты», что она хотела остаться на другой сеанс.

— Не сегодня, — сказала ей Лу.

— Интересно, как они могут танцевать, когда у них месячные? — заинтересовалась Симона. — Это же больно.

Снег тихо падал на праздничные толпы на Седьмой авеню, когда они шли в «Русский чайный дом», любимый ресторан Симоны. Они заняли круглую кабинку и заказали чай с пирожными.

— Жаль, что с нами нет Чу-Чу, — сказала Симона. — Это и его любимый ресторан. Козероги так чувствительны к социальному статусу.

— Кто такой Козерог? — спросила Джоан.

Симона уже раскрыла рот, чтобы ответить, как Лу прервала ее:

— Извини, мне надо позвонить в редакцию.

Когда она вернулась в кабинку, Симона заканчивала свой рассказ о звездах завороженной Джоан. Лу сказала, что девочке придется сегодня ехать в Филадельфию одной.

— Но ведь ночью Рождество. — На лице у Джоан отразилось горькое разочарование. — Почему ты должна работать?

— Это газета, дорогая, а один из репортеров заболел гриппом. Я должна быть на благотворительном бале вместо него.

— Они работорговцы, — заявила Симона, помахав рукой мужчине средних лет с маленькой бородкой.

— Кто это? — рассеянно спросила Лу.

— Один из постоянных посетителей. Прошлой зимой я встретила его в баре.

— Это нечестно, — надула губки Джоан. — Сейчас же Рождество.

— Я тогда думала, что у него больные легкие, но оказалось, что он играет на виолончели и влюблен в танцовщицу из балета Джоффри. Мы вместе провели интересный вечер. — Симона со значением посмотрела на Лу. — Ты меня понимаешь.

Лу допила чай и почувствовала усталость. Было только начало четвертого, но ей хотелось как можно быстрее посадить Джоан в поезд, вернуться домой и лечь спать. Возникло легкое чувство паники. Она молилась, чтобы удалось поймать такси.

— Балерины принимают такие сложные позы, что они не под силу нормальному человеку, — говорила Симона, пока Лу подзывала официанта, чтобы расплатиться. Джоан мрачно смотрела на недоеденное пирожное.

Когда Лу проводила дочь на вокзал и посадила ее в поезд, сердце у нее колотилось как бешеное. Чувство паники не только не исчезло, но еще больше усилилось. Мысли метались по кругу: Дэвид, Питер, а теперь и Джоан. Мертв, потерян, уехала. За год она растеряла всех их и никогда раньше не чувствовала себя такой одинокой. Царившее вокруг грубое веселье только подчеркивало ее одиночество, и она хотела, чтобы ей на самом деле нужно было писать о благотворительном бале, что-то делать, чтобы паника рассеялась. Она ни за что не сможет поехать домой и поспать в таком состоянии, но что остается делать? Куда пойти? Редактор детской одежды приглашала ее на вечеринку, но тогда Лу думала, что поедет в Филадельфию, и отказалась от приглашения. Она могла позвонить ей и сказать, что планы у нее изменились. Но сейчас ей меньше всего хотелось оказаться среди веселящихся людей. Ее передернуло. Ей нужна пара успокоительных таблеток, стакан теплого молока и крепкий сон. И тут она подумала о Роберте Фингерхуде.

— Да, у меня есть таблетки, — сказал он, когда Лу дозвонилась ему. — Заходи. Ты знаешь, где я живу.

— Я скоро буду. Спасибо.

Лу с чувством огромного облегчения села в такси и назвала адрес. Затем откинула голову на холодное кожаное сиденье и смотрела, как снег лениво покрывает землю. На следующий уик-энд она все-таки поедет кататься на лыжах.

Когда Роберт открывал дверь, Лу подумала, что они встречаются в третий раз и каждый раз в новых обстоятельствах. Дикая оргия на День благодарения. Отношения доктора и пациентки сегодня утром, а сейчас более спокойный и нежный тон разговора старых друзей, которые встречались и в лучшие, и в худшие моменты жизни, а теперь столкнулись на нейтральной территории.

— Надеюсь, я ничему не помешала? — спросила она.

— Нет. Я только вошел, когда ты позвонила. Хочешь выпить?

— С удовольствием.

Он открыл бар в столовой.

— Что будешь?

— Коньяк есть?

— «Реми Мартен».

— Чудесно.

— В ногах правды нет, садись.

Она прошла в гостиную и осторожно устроилась в гамаке. Роберт принес коньяк и два бокала, которые поставил на слоновий позвонок. Лу вспомнила, как она сидела на нем верхом в платье и в золотом трико. Хотя это было всего лишь в прошлом месяце, казалось, будто это случилось в прошлом году и в другой жизни.

Роберт открыл бутылку и начал разливать коньяк по бокалам.

— Скажешь, когда хватит.

На это понадобилась секунда.