Уильям Вулфолк - Кино для взрослых

По понедельникам просматривали готовые фильмы; на этот раз — по мотивам «Декамерона». Когда Пол вошел в темный зал, на экране как раз появились титры.

Среди ночи несколько молодых монахинь были разбужены странными звуками, доносившимися из кельи сестры Изабетты. Послушав немного под дверью, они ринулись по длинному коридору будить настоятельницу. Аббатиса возмутилась: что они делают у ее двери в столь позднее время? Задыхаясь от бега и волнения, девушки ответили: в келье сестры Изабетты — мужчина!

Им было невдомек, что в ту ночь аббатиса была в обществе священника. Боясь, как бы монахини от излишнего рвения не выломали дверь, она стала поспешно одеваться, но впотьмах приняла поповские штаны за монашескую вуаль. И стала вместе с другими уличать сестру Изабетту.

Сценарная разработка принадлежала Эду Сиранни. Пол дописал диалоги и создал атмосферу. Работая над этим фильмом, он размышлял: времена меняются. Люди начинают понимать, что, надев вериги, монахини не сбросили с себя кожу — человеческую природу.

Воссев в капитуле, куда по ее требованию доставили нарушительницу в чем мать родила, настоятельница принялась осыпать ее бранью. Смех сестры Изабетты и других монахинь, разглядевших ее «вуаль», открыл ей глаза на то, что ее самое уличили в том же проступке. Тогда настоятельница переменила тон и завела речь о невозможности уберечься от вожделений плоти. Дальше шли два коротких эпизода, в которых аббатиса с попом и Изабетта со своим любовником вернулись к прерванным ночным утехам.

В зале зажегся свет. Фаллон поздравил Пола и Сиранни с удачным сценарием и обратился к Фрэнку Мердоку:

— Режиссура — отвратная. Худшее из всего, что вы делали до сих пор. Ни одной стоящей сцены.

Мердок покраснел.

— Может, скажете конкретно, что вам не понравилось?

— Пришлось бы угробить весь уик-энд. Вы по-прежнему норовите снимать, как в сороковые. Нельзя всю жизнь выезжать за счет прежних заслуг.

— Я и не собираюсь, — униженно молвил Мердок.

— Вам не хватает куража. Возьмем первую сцену с сестрой Изабеттой. Ваше представление о сексе здесь — на уровне старой девы. Секс в духе «Ридерс дайджест». Это не то, что нужно нашим клиентам. Вы забыли, что снимаете «Историю порнографии»? Неужели нужно говорить по буквам? П-О-Р-Н-О-Г-Р-А-Ф-И-Я.

В комнате было человек двенадцать, но ни один не откликнулся на немую мольбу Мердока о поддержке. Чтобы не встретиться с ним взглядом, Пол притворился, будто с головой ушел в чтение своих заметок. Прославленный режиссер, работавший с такими мастерами, как Сэм Хоффенштейн, Эдвин Мейер, Джеймс Кейн и Уильям Сароян, оказался во власти невежественных бездарностей.

В последний четверг месяца традиционное совещание в кабинете Фаллона, как обычно, началось с общих вопросов. Линда Джером доложила, как идет отбор актеров на роли в следующих сериях. Обсуждение свелось к тому, что Линда говорила: «Вряд ли такая-то согласится работать менее чем за пятьсот долларов в неделю», а Фаллон парировал: «Предложите ее агенту три сотни плюс гарантию на четыре месяца, и увидите, как он отреагирует». На дебаты ушло полчаса, дальше уже дело Линды — торговаться с агентами Нью-Йорка и Голливуда.

Режиссер «Медицинского журнала» Боб Джереми попросил увеличить смету, сопроводив просьбу подробной расшифровкой. Фаллон был немногословен:

— Засунь ее себе в зад. Наша политика — сокращать, а не раздувать накладные расходы.

— Я не могу готовить качественные блюда из снятого молока.

— Ваш бюджет и так — самый высокий. Урежь гонорары доктора Ванса. И поучись экономике нашего бизнеса.

— Не прибедняйся, Том. Все знают — наши дела идут прекрасно.

— Я опираюсь на голые факты. Макс меня поддержит. Каждый заработанный цент вкладывается в расширение производства. Я нисколько не шучу, когда говорю, что не представляю, где взять средства на финансирование плана будущего Года. Так что ни слова об увеличении сметы. Всем нам придется подтянуть ремни.

Джереми передернул плечами.

— Ну ладно. Я готов ужаться, но не хотел бы, чтобы обо мне забыли, когда придет время распределять всю эту сказочную прибыль, которая пока только на бумаге.

— Не бойся, не забудем. Давай, Макс, следующий пункт повестки дня — по твоей части.

Макс Рэнд сообщил:

— После четвертой и пятой серии поступило множество отказов от подписки. Это — наша ахиллесова пята. Вам, творческим работникам, легко рассуждать о том, сколько требуют эти ублюдки.