Грейс Тиффани - Кольцо с бирюзой

— Кто вы? — прошептала Нерисса, садясь на кровать и присматриваясь к изящным движениям мужчины. Про себя она произнесла «Отче наш», молясь, чтобы Бог не ввел ее в искушение.

Мужчина сел в кресло у двери, подальше от света свечи.

— Как вы думаете? — хриплым шепотом спросил он Нериссу.

Нерисса скосила на него глаза:

— Скажите что-нибудь еще.

— Бассанио — болван, как и Лоренцо, и Грациано тоже, и у меня есть план, как навсегда поставить их на место.

— Порция! — Нерисса прижала руки к щекам. — Сейчас не время для маскарада! Что ты задумала?

Порция сняла кожаный берет и встряхнула головой. Нерисса снова закричала:

— Твои волосы!

— Да, я их обрезала! — прошипела Порция. — Тихо! — Она пригладила золотистые волосы, которые торчали теперь колючими пучками. — У меня кружится голова.

— Тогда приляг. Ты пьяна, пьяна, пьяна…

— Не так уж я пьяна. У меня есть план. Бассанио рассказал нам, какой странный договор Антонио подписал с евреем. Любой дурак выиграет это дело в пользу Антонио. Я знаю адвоката, которого они наняли. Он живет в Падуе и обычно давал мне почитать книги. Он жадный. За серебро я смогу убедить его в чем угодно. Мы сегодня же навестим его и вытащим из постели. Он напишет для меня письмо. Я знаю закон. Я сама выкуплю Антонио!

Нерисса грустно посмотрела на ее.

— Твой отец был сумасшедший, — сказала она. — Жаль, что это настигает таких молодых.

— Нерисса, это можно сделать. Мой голос часто принимают за мужской. Много раз я видела, как люди смотрят на меня, когда я говорю. И ты, знающая меня лучше, чем кто бы то ни было, входишь в их число, включая Бассанио. Ты вот сейчас не сразу узнала, даже когда я заговорила.

— Ты сидишь в полутьме.

— Сейчас маскировка была сделана наспех. Я поработаю над этим и над голосом. Ну, вставай! Мы попрощались с нашими мужьями…

— Твоим мужем. Я не давала согласия на брак…

— Не увиливай. Мне нужна твоя помощь. Вставай! Одевайся!

Нерисса упала на спину на своей постели и застонала: «Нет, нет, нет!»

Корсаж, верхняя юбка, плащ и сапоги полетели ей на живот — Порция влезла в гардероб своей подруги и стала швырять вещи на кровать.

— Судебное заседание назначено на пятницу, — энергично говорила Порция, роясь в шкафу. — Мы оставим записку Джессике и ее щеголю Лоренцо. Они могут изображать здесь господина и госпожу, купаясь в клубнике со сливками. Пусть она носит наши платья. Пошли, мой корабль идет быстро, он не будет делать остановок. Мы окажемся там раньше Бассанио. Идем!

Серый свет зари проник в комнату в западной части дома, где синьор Немо Фонтеччио провел последнюю ночь своей оплачиваемой службы в имении Бель Менте. Он встал в ночной рубашке и со скрипом прошел к отхожему месту. Облегчившись, натянул ситцевую рубаху и панталоны и потянулся к вешалке на стене, где хранил свою шапочку и мантию юриста.

— Что за черт? — пробормотал он, когда рука его коснулась пустого крючка.

Они миновали зеленые поля аспарагуса и дикого ириса, и заросли жимолости по берегам, и маки, которые сверкали, как рубины, в прибрежной траве. Но когда они пересекли залив, краски исчезли. Город Венеция высился перед ними, как остров из серого камня.

Нерисса обиженно сидела на палубе шлюпа, принадлежащего Порции, одетая в одежду клерка, которую Порция позаимствовала у падуанского законоведа. Практика этого человека процветала. Он был счастлив предать своего венецианского клиента Антонио, если Порция заплатит ему за эту услугу. Она заплатила также за наряд клерка для Нериссы, который они взяли из комнаты его помощника. Нериссе эта сделка не очень нравилась.

— Эта одежда мне не подходит, — жаловалась она Порции. — Почему я иду у тебя на поводу?

— Потому что я восхищаю тебя своей смелостью.

— Мне хватало приключений и до того, как я встретила тебя, — возразила Нерисса.

— Но не хватало остроумных разговоров и не было лебедей, плавающих в прудах, — сказала Порция. — Теперь у тебя все это есть. Разве ты не благодарна мне?

— Если на меня снизошло такое благословение, то почему я дрожу на мокрых досках этой лодки, в шерстяных бриджах, которые так сжимают мою лучшую часть, что я хожу как в тисках?

— Может, ты прекратишь разговор об обидах, нанесенных твоей лучшей части?

— Нет! И, говоря об этих оскорблениях, я должна сказать еще кое-что о синьоре Бен Гоцане.

— Шейлоке, ты хочешь сказать.

— Порция, он не будет настаивать на условиях своего векселя. Он откажется от иска еще до того, как мы явимся в суд. Фунт мяса! Это убило бы Антонио, а мое сердце говорит, что Бен Гоцан не убийца.