Хари Апте - Тайна раджи

«Да, это мой сын», — прошептала Мурадеви, словно заново открывая его необычайное сходство с собой. И, увидев новыми глазами живым и здоровым того, кого она считала давно умершим, Мурадеви подумала, что Чандрагупта должен получить принадлежащее ему по праву. Как только взгляд ее упал на Сумалью, ее охватила ненависть к этому юноше.

«Раджа мог бы воспитать моего сына так же, как и этого, — подумала она. — Если бы он не поверил Ракшасу и не приказал убить моего мальчика, сейчас все было бы по-другому. Но теперь пусть раджа погибнет и царство получит мой сын — это воля Всевышнего. Я не должна становиться ему поперек дороги. Пусть случится то, что должно случиться».

Приди Сумалья и Ракшас немного позже, Мурадеви все рассказала бы радже. Но едва она увидела этих двоих, в ней заговорила ненависть, и она изменила свое решение. Мурадеви была особенно рассержена тем, что Сумалья и Ракшас застали ее стоящей перед раджей на коленях.

— Повелитель, — сказала Мурадеви поднимаясь, — они пришли за вами. Я ухожу. Да поможет вам всевышний быть мудрым в решениях. Возвращайтесь скорее.

Она вышла. Проходя мимо сына, Мурадеви с любовью посмотрела на него.

Между тем все было готово к церемонии выезда раджи. Слон, на котором должен был ехать Дханананд, уже ждал его. Раджа вышел в сопровождении слуг на улицу и уселся на роскошное, покрытое коврами сиденье на спине слона. Затрубили трубы, заиграли рожки, забили барабаны — и процессия тронулась.

На ветру трепетали флаги. По правую руку раджи на другом слоне восседал молодой царь. А слева тоже на слоне ехал министр. Семь других сыновей Дханананда были на лошадях. Чандрагупта же ехал один впереди царя, вслед за музыкантами, которые открывали шествие. Солдаты окружили слонов раджи и его сына и оттесняли толпу.

Мурадеви жила довольно далеко от главного дворца. Когда ее лишили свободы, она по приказу раджи должна была находиться в этом доме. И после освобождения Мурадеви настояла на том, чтобы остаться здесь.

Итак, шествие направлялось к царскому дворцу. Воздух был напоен пьянящим ароматом. Тут и там возвышались арки из ветвей и листьев, висели гирлянды цветов, и процессия медленно двигалась под ними. Из окон домов на раджу и его сыновей сыпался цветочный дождь. Можно было подумать, что в Паталипутре давно не видели царского выезда или видят его впервые.

Вдруг перед процессией появился несущийся во весь опор всадник. В толпе стали спрашивать, кто это и почему он так спешит. Всадник между тем подъехал поближе к слону, на котором сидел Ракшас, наколол на копье какой-то лист и протянул его министру. Ракшас взял записку, быстро прочел, и его лицо выразило крайнее удивление. Раджа в это время был чем-то занят и не обратил внимания на министра. Ракшас почувствовал облегчение: значит, Дханананд ничего не заметил. Министр посмотрел на раджу и медленно подъехал к нему.

— Махараджа! — сказал он. — Я должен отлучиться. Поеду другой дорогой прямо в совет: нужно кое-что подготовить.

Не дожидаясь ответа, министр повернул своего слона.

Дханананд не придал этому никакого значения. Его внимание было поглощено молодыми женщинами, которые бросали ему цветы. Тем временем процессия подошла к тому месту, где была сделана яма. Чандрагупта на мгновение задержался перед роковым местом и, заметив условный знак, направил лошадь так, чтобы избежать опасности.

Мурадеви, видя, что процессия двинулась, снова начала мучиться сомнениями. «Какая низость, — думала она, — что я позволяю убить мужа ради того, чтобы сын получил царство. Я хочу видеть Чандрагупту царем — и убиваю свое счастье. Но еще можно предупредить раджу, еще можно спасти его. Суматика… нет, не послушается…»

Мурадеви позвала Вриндамалу и приказала приготовить носилки. Та удивилась и вопросительно посмотрела на свою госпожу. Мурадеви бросилась к служанке.

— Вы думаете, что я собственными руками убью своего мужа? — воскликнула она, не владея собой. — Иди, иди. Не мешкай. Если мы не догоним раджу — все пропало. Ступай!

Вриндамала побежала. Через несколько минут все было готово. Усевшись в носилки, Мурадеви приказала носильщикам догнать процессию. Носильщики шли быстро, но она все время торопила их.

— Скорее! — кричала Мурадеви. — Пошевеливайтесь!

И тут до нее донесся страшный крик.

Мурадеви до сих пор думала догнать раджу и спасти его, но теперь потеряла всякую надежду.

«Все погибло, — в отчаянии сказала она себе. — У меня было время предотвратить несчастье, но я не сделала этого. На что же я надеюсь теперь, в последний момент?»