Марджори Иток - Рассвет на закате

Чувствуя, как в ней поднимается волна гнева, Элинор глубоко вдохнула, заставила себя улыбнуться маленькой старой леди из фирмы «Труды искусства», с усилием кивнула и сделала шаг, а затем, сделав полуоборот, уткнулась прямо в завязанный опытной рукой узел изысканного шелкового пестрого галстука.

Энтони Мондейн. Ростом добрых шести футов, он любезно улыбался ей, положив руку на ее плечо, и настоятельно произнес ей на ухо:

— Когда я могу вывести вас отсюда, прежде чем вы пронзительно закричите?

Покачав головой, она улыбнулась:

— А что, это так очевидно?

— Мне — да. Извините, я опоздал. Я только что узнал о смерти Джулии. Меня не было в городе.

Не стоило говорить ему измученной женщине о собственных проблемах. Несчастье, которое случилось с ним, все равно привело бы его сюда, независимо от того, жива Джулия Бонфорд или нет.

Энтони испытывал к Джулии огромное уважение. Долгие годы они вели борьбу; когда она побеждала, она смеялась, когда же проигрывала, то, пожав плечами и улыбнувшись, говорила: «Что ж, Тони, в следующий раз». На этот раз она почти победила, он страстно надеялся на это «почти».

Что касается этой седеющей, но привлекательной вдовы, то она всегда держалась с ним как с незнакомым. Он не привык к тому, что женщины, в особенности в маленьких городках, сторонятся Энтони Мондейна, если, конечно, то, о чем судачили местные жители, не является правдой и она была для Джулии не только партнером в делах. Однако у Энтони есть чутье на все такие фальшивые слухи, но один момент был для него загадкой и ему безумно хотелось ее раскрыть.

И чем раньше, тем лучше.

Элинор обернулась и благосклонно восприняла пожатие ее плеча от пожилого джентльмена с бородой «а ля Ван Дейк».

— Доктор Мак Крири, — сказал он, протягивая Энтони руку. — Местный ветеринар. Специалист по свиньям. Кажется, они вас не интересуют.

Энтони, чьи опыты по свиноводству ограничивались только беконом и сэндвичем с помидорами, признал, что так оно и есть, и, ответив доктору джентльменским рукопожатием, ненавязчиво побудил его прошествовать дальше. В качестве компенсации перед ними тотчас же оказался похожий на крысу косоглазый тип в помятом костюме.

— Мондейн, не так ли? — спросил тип. — Марвин Коулс. Наши с Джулией магазины расположены напротив, через площадь. Интересует вас отличный федеральный угловой стул?

— Не сегодня, — ледяным тоном ответил Энтони, подметив в глазах Элинор неприкрытое отвращение. — Обратитесь к моим служащим.

— Чтобы встать в очередь восьмисотым по счету?

Чтобы отделаться от него, Энтони дал ему карточку.

— Ого, — сказал Коулс, — такие штучки стоят недешево. А для меня сойдет и просто нацарапать наш номер телефона на обратной стороне формуляра. Послушайте, милочка, — это было адресовано уже Элинор, — так вы не забудьте о том, что я давеча говорил вам. Ладно? Предложение по-прежнему остается в силе.

В ответ Элинор отчеканила:

— Спасибо.

Марвин Коулс убрался. Элинор сказала Энтони с нервным смешком:

— Джулия говаривала по поводу Марвина, что никогда не могла решить, то ли дать ему пинка, то ли опрыскать чем-нибудь. Ой, миссис Вильямсон! Спасибо вам за суп. Я с удовольствием съела его вчера вечером и то, что принес Дон, тоже.

— Мы не можем сделать много, — сказала маленькая пожилая леди. — Мы все будем скучать по ней. Дон приносит свои извинения. Он должен был уехать в Сент-Луис за женой, но они оба будут завтра в церкви. Почему бы вам не отправиться домой, дорогая? Вы выглядите такой измотанной. Люди поймут.

— Отличная идея, — сказал Энтони, и его очаровательная улыбка почти заставила старую леди зажмуриться.

Затем внезапно она сказала что-то коротко по-итальянски, что заставило зажмуриться уже его.

Он ответил со смехом, и Элинор целых полторы минуты слушала, как они болтают непонятно о чем с радостным изумлением на лицах. Наконец миссис Вильямсон сказала по-английски:

— Ну ладно, достаточно. У Элли кружится голова. Спасибо, сэр, за славное упражнение.

Когда она шагнула за порог, Элинор спросила:

— Что все это значило?

Энтони вновь устремил все свое внимание на нее и сказал с улыбкой удовольствия:

— Она спросила, не из Италии ли приехали мои родители. Я сказал, что да. Она тогда спросила, не из Катании ли? Я опять сказал да. И тогда она сказала, что ее родители тоже оттуда.

— Родители Вилмы?

— Если ее так зовут. Ее мать настояла, чтобы она изучила язык. Но она сказала, что ей не пришлось использовать эти знания, живя в округе Пайк.