Наталья Калинина - Театр любви

— Где он может быть, хотела бы я знать? Продуктов полный холодильник, да и после работы он в магазин не заезжает — народу много. Последнее время мы живем, как американцы: раз в неделю набиваем холодильник всем необходимым. Благо в магазинах теперь есть буквально все.

Мать сильно нервничала. Ее тревога передалась мне.

— Не волнуйся — сейчас такие пробки. Тем более на вашей трассе. Наверняка встречают очередного премьера или президента.

— Кит обычно звонит, если задерживается.

— Посреди проспекта автоматов нет.

— Как, разве я тебе не говорила? Наш Никита Семенович стал абонентом сотовой связи. Уже почти месяц назад. По настоянию шефа. Все расходы оплачивает фирма.

— Не пойму, зачем Киту сотовый телефон?

— Доченька, это пока большой секрет, но тебе знать можно. Моргунов собрался на покой — у него нашли какую-то сложную болезнь позвоночника, да и с легкими не все в порядке. У Никиты Семеновича, как ты знаешь, не голова, а настоящий кабинет министров. А поскольку в нынешние времена выживают лишь сильнейшие, да и тем приходится напрячь кому извилины, а кому мышцы, — это я цитирую Кита, — все до одного прочат нашего Кита в шефы. Тем более что у них теперь совместное российско-австрийское предприятие. Наконец-то наш Никита Семенович сумеет по-настоящему развернуться.

В дверь позвонили, и мама резво устремилась в прихожую.

— Таня, это тебя, — сказала она упавшим голосом. — Из милиции. Господи, до чего мы дожили.

Я встала навстречу Апухтину, который буквально влетел в комнату. Он на ходу пожал мне руку и, обняв за плечи, увлек в кабинет Кита.

— Нужно поговорить с глазу на глаз. — Он осторожно прикрыл дверь в гостиную. — Самарин в реанимации. Его машину обстреляли из автомата на Бережковской набережной. Ты должна сама сказать об этом матери.

— Не могу, — прошептала я. — Он… он умрет?

— По всей вероятности, да. Хотя случаются и чудеса. Мне очень жаль, Таня. Если потребуется помощь, я всегда в твоем распоряжении. Это, как ты знаешь, не просто слова.

— Это я знаю. Как и то, что лучше бы мы с тобой никогда не встретились. Лучше бы я не пошла десять лет назад на тот концерт в консерватории, где встретила Кириллину. Все началось с того злополучного вечера. С него в моей жизни все пошло кувырком. Теперь еще Кит… Господи, мама его не переживет.

— Успокойся. И пожалуйста, ответь на несколько вопросов, касающихся Самарина. Я не успел навести о нем справки: спешил сюда. Я боялся, меня опередит какой-нибудь равнодушный клерк, который брякнет прямо с порога, что шансов нет или что-то в этом роде. Итак, где последнее время работал Самарин?

— Мама сказала, он вот-вот должен был стать президентом совместной российско-австрийской фирмы, основанной на базе их НИИ. Кит лет пятнадцать, если не больше, проработал первым замом Моргунова, который собрался наконец на пенсию.

— Опять совместное предприятие! Как ты думаешь, за Самариным могли водиться грешки?

— То есть мог ли Кит участвовать в грязных махинациях? Сомневаюсь. Он очень осторожен по природе. Даже трусоват. А там кто его знает.

— Понятно. И последний на этот час вопрос: ты в хороших отношениях с Китом?

— Да. Мы всегда друг другу симпатизировали. Быть может, в этом был даже какой-то нездоровый оттенок.

— Если ты имеешь в виду физиологию, то я считаю ее самым что ни на есть здоровым началом. Я говорю о нормальных отношениях мужчины и женщины. Увы, но так устроен человек: о вечном он начинает задумываться лишь на пороге могилы, да и то далеко не всегда. Кто-нибудь догадывался о том, что Кит к тебе неравнодушен?

— Мама. Наверное, и Стас тоже. Между прочим, одно время Кит ревновал меня к Стасу. По-моему, они до сих пор друг друга недолюбливают. — Я вздохнула: — Кажется, теперь я наконец догадалась, почему Стас приютил у себя моего отца.

Апухтин глянул на меня с удивлением. Я рассказала в двух словах о том, что сама совсем недавно услыхала от мамы.

— И, если позволишь, самый последний вопрос: когда ты была два дня назад у Стаса, ты не заметила чего-то такого, что тебя удивило или показалось не соответствующим его образу жизни?

— Я была в таком состоянии, что вряд ли могла заметить… Постой, Стас кормил меня икрой и красной рыбой. Раньше, я знаю, он сидел на картошке и покупных пельменях. Правда, он совсем не привередлив в еде и может поглощать буквально все. Погоди, погоди… В прихожей появилось большое зеркало. Насколько мне известно, Стас никогда не смотрится в зеркало. Ты, наверное, обратил внимание, как он одет.