Ларри Макмертри - Вечерняя звезда

— Я ее не выравниваю и не собираюсь ничего царапать, — заверила Рози Аврору, медленно поворачивая руль вправо и продвигаясь к гаражу.

— Да остановись же ты! — прикрикнула Аврора. — Мне нужно поговорить с тобой именно сейчас. Угробить машину сможешь потом.

Рози остановилась. Она сидела, глядя на роскошный дом Авроры, выстроенный в испанском колониальном стиле. Она так долго помогала здесь по хозяйству, что считала его в каком-то смысле и своим. Теперь же ей ужасно захотелось оказаться в нем. Судя по выражению лица Авроры, ее рассуждения о стариках и их причудах не были приняты хозяйкой благосклонно.

— Наверное, мне пора знать, когда лучше держать язык за зубами, — пролепетала Рози, надеясь смягчить ярость атаки, которая должна была вот-вот последовать.

— Да перестань ты канючить! — разозлилась Аврора. — Тебе бы лучше подумать о том, чтобы поменять прическу. В настоящий момент она слишком уж воздушная.

— Жалко, что я не лысая и не ношу парик, — парировала Рози. — Я и так уже пыталась укладывать волосы всевозможными способами — вот посмотри на меня! Есть, конечно, много париков, которые понарядней моей прически, но я просто не из тех женщин, которым идут парики. Начинаешь примерять и трясешься от смеха.

— Может быть, ты не из тех, кому идут парики, — согласилась Аврора. — Но ведь всегда есть какие-то новые прически, которые стоило бы попробовать, — сказала Аврора. — Я сама перепробовала уйму. А что это ты интересовалась моей половой жизнью?

Рози глубоко вздохнула, но не произнесла ни слова. Она не хотела признаваться, что спрашивала Аврору именно о ее половой жизни.

— Боже правый, Рози… Мы знаем друг друга уже больше сорока лет. Я не собираюсь уничтожать тебя только за то, что ты спрашиваешь меня об этом. Хотя по совести я не думала, что ты когда-нибудь осмелишься.

— А я спросила, и что тут такого?

— Рассказывать-то нечего — Гектор ничего не может, — призналась Аврора.

С минуту они сидели молча под огромными деревьями. Их тени ползли через весь двор к дому.

— Ой-ой-ой! Я знала, что вся эта чушь, которую ты вычитываешь из журналов, скорее всего — вранье, — воскликнула Рози.

Аврора внимательно посмотрела на нее:

— Какая чушь?

— Чушь, что мужчины могут заниматься этим до девяноста пяти или до ста лет.

— Да, мы читаем одни и те же журналы, — сказала Аврора. — То есть те, что я выписываю. Они, в самом деле, дают несколько превратное впечатление о способностях мужчин. Могу судить об этом по своему личному опыту.

— Ты полагаешь, что у тебя одной трудности? Вот Си-Си всего шестьдесят восемь, а он даже и не пытается ничего предпринять, — пожаловалась Рози. — Пытаться заставить его сделать хоть что-нибудь — все равно что поймать рысь в лесу. Мне иногда хочется бросить все это.

— Я и сама о том же подумываю, — призналась Аврора.

— Да, но у тебя есть поклонники, — напомнила ей Рози. — У тебя есть Паскаль, потом еще Луи, Малыш и Ковбой Билл.

Пришел черед вздохнуть Авроре:

— Мне печально даже слышать их имена. Было время, когда у меня был более впечатляющий набор. Мне нравится Паскаль, но надо признаться, что в основном все, что касается Паскаля, — это одни разговоры.

— Мне кажется, он боится генерала, — предположила Рози.

— Думаю, что на самом деле он боится меня. Конечно, то, что Гектор живет у меня, обескураживает моих поклонников. Но, к сожалению, мне кажется, им самим нужно, чтобы что-то их обескураживало, и это начинает вызывать во мне презрение. Я, может быть, вскоре очищу палубу ото всех, включая Гектора.

— Возможно, у генерала сейчас просто кризис, — продолжала свои размышления Рози. — Сейчас полно всяких новых лекарств для желез. Запихни в него несколько таблеток и посмотришь, что получится.

Тени доползли до машины, и настроение Авроры изменилось. Она вспомнила Томми, выражение его юного, но уже такого замкнутого лица; она вспомнила коренастых охранников, которые увели его.

— Ставь машину, уже темнеет, а то ты снесешь мне гараж, — сказала она.

Рози, которая и сама об этом думала, повела машину, выверяя курс по миллиметрам.

Настроение Авроры стремительно ухудшалось.

— Я становлюсь какой-то рухлядью, но какое это имеет значение? Ты моложе меня, и конечно, тебя беспокоит Си-Си. А у меня один внук в тюрьме, другой не вылезает из психушки и беременная внучка, которая точно не знает, кто отец ее ребенка. С чего бы это мне размышлять о мужских способностях или вообще о чем-то мужском? Да лучше забыть об этом!