Ларри Макмертри - Вечерняя звезда

— Почему бы тебе не приехать как-нибудь ко мне? — не ответил на ее вопрос Паскаль. — У меня в квартире никого, кроме нас, не будет.

— Это точно, — улыбнулась Аврора. — Но я думаю, если бы я сейчас была у тебя в квартире, я бы, наверное, уже валялась в обмороке от вони и грязи. Признайся, тебе не хватает навыков ведения домашнего хозяйства. Как, впрочем, и здравого смысла, и многих иных вещей. Хотя, возможно, тебе этого и хочется, — добавила она, пиная его под столом. — Ты хочешь, чтобы я упала в обморок. Тогда перед тобой будет безжизненное тело, которому ты станешь навязывать свою волю. Ну нет, если это и произойдет, то не таким образом.

— Я хочу, чтобы это произошло! — воскликнул Паскаль. — Хочу, чтобы это произошло.

— Уж если это произойдет, имей в виду, что тело, на которое ты смотришь, не безжизненно, — сказала Аврора. — Никто не сможет получить удовольствие от того, что мне не доставляет удовольствия.

— Я возьму себе служанку, — объявил Паскаль. Он жил в крохотной квартире возле зоопарка, которая когда-то была студией какого-то художника. Это была правда — за долгие годы он изрядно запустил ее. В тот единственный раз, когда она была у него, Аврора все время зажимала нос. Трудно соблазнить женщину, которая так решительно зажимает себе нос.

— Вот увидишь, — продолжил Паскаль. — Я даже куплю новые простыни. Вот увидишь! — Ему стало легче при одной этой мысли, и он потянулся за вином.

— Новые простыни, Паскаль? — удивилась Аврора. — Не знаю, заслужила ли я все это?

А Паскаль все говорил о служанке, которую наймет, и о квартире, которая вот-вот станет наичистейшей, без единого пятнышка, и не мог остановиться, пока она не затолкала его в «пежо» и не отправила домой.

Тедди познакомился с Джейн, когда оба лечились в психиатрической больнице в Голвестоне. Они полюбили друг друга, и вскоре после этого их обоих выписали — в сущности, в один и тот же день. Они решили, что это — счастливое предзнаменование, и в течение нескольких месяцев взвешивали вопрос о женитьбе, потом решили, что этого не требуется. Потом они взвешивали еще более важный вопрос — о детях и решили, что ребенок им нужен. Даже два. Примерно спустя год после обсуждения второго вопроса на свет появился Джонатан. Сейчас ему было почти два года, и ему еще только предстояло научиться говорить — если точнее, говорить по-английски. Одним из наиболее убедительных аргументов, который совершенно убедил Тедди и Джейн в том, что они идеально подходят друг для друга, было то, что они оба изучали классические языки и начали этим заниматься еще до того, как что-то стало происходить у них с головами. Джейн училась в Брин-Моуре, Тедди — в Техасском университете. И родители Джейн, и бабушка Тедди жили в Хьюстоне, куда они оба и удалились после того, как каждого из них отчислили. Прошло несколько месяцев, и поскольку с головами у них становилось все хуже и хуже, оба согласились лечь в больницу в Голвестоне.

То обстоятельство, что Джонатану, которого ласково звали «Шишариком», еще только предстояло научиться говорить на понятном окружающем языке, весьма беспокоило Аврору, хотя Тедди и Джейн об этом совершенно не беспокоились. Во-первых, он уже научился рисовать в своей книжке-раскраске греческие буквы, а совсем недавно проявил интерес и к кириллице.

— Мне неинтересно, сколько букв из разных алфавитов он может нарисовать, — убеждала всех Аврора. — Я хочу, чтобы он произнес что-нибудь и я бы могла понять, что он сказал.

— А может быть, он выжидает момент, когда ему действительно будет что сказать, — предположил Тедди. — Вот Витгенштейн не говорил до четырех лет.

— Да ведь Витгенштейн не был моим правнуком, — заметила Аврора.

Джонатан был не ребенок, а загляденье — курчавые светлые волосы, чем он отличался от своей матери, тоже светловолосой, но с прямыми волосами. И на вид это был совершенно счастливый ребенок. У него были кубики с разными алфавитами, которыми его снабжал фирменный магазин в Кембридже, штат Массачусетс, а в те минуты, когда он не забавлялся ими, он играл в ужасно сложные видеоигры на экране телевизора, который для иных целей и не использовался. Тедди и Джейн возражали против американского телевидения, мотивируя это тем, что фирмы, производящие телевизоры в Америке, не выпускают телевизоры высокой четкости.

Аврора возражала против ласкового имени Шишарик. Это прозвище казалось ей совершенно неподходящим для такого очаровательного ребенка, а Шишарик — это словно какое-то вздутие на дереве.