Франсуаза Саган: В ловушке любви

Он резко запнулся и замолчал, потому что увидел меня, стоявшую на пороге. Я была в ужасе. Он медленно положил трубку и указал мне на кресло напротив. Я автоматически села. Мы смотрели друг другу в глаза.

— Полагаю, тут нечего объяснять, — сказал он.

Он был еще более бледен и сер, чем обычно.

— Да, — ответила я. — Все ясно.

— Намерения господина Крама казались мне добрыми, и я действительно верил, что вы в курсе. Лишь два месяца назад я был слегка сбит с толку, когда он попросил нагрузить вас работой, отправить куда-нибудь… Я ничего не понимал, до тех пор пока вы не познакомили меня с Луи Дале.

Мне стало трудно дышать. Мне было стыдно за себя, за него, за Юлиуса… По особенно горько мне было вспоминать тот образ молодой, умной, чуткой и образованной женщины по имени Жозе, какой я рисовала себе в этих пыльных стенах.

— Ничего, — сказала я. — Все было слишком красиво…

— Знаете что, — сказал Дюкре, — это ровным счетом ничего не меняет. Я готов отказаться от предложения господина Крама, от нового журнала и оставить вас у себя.

Я улыбнулась ему, или, точнее сказать, попыталась улыбнуться, но у меня это очень плохо получилось.

— Это было бы очень глупо, — ответила я. — Что касается Меня, то мне, конечно, придется уйти, но я не думаю, чтобы Юлиус был настолько мелок, чтобы отыгрываться на вас.

Какое-то время мы молчали, с нежностью глядя друг на друга.

— И все же мое предложение остается в силе, — спокойно сказал он. — И еще, если вам понадобится друг… Простите, Жозе, я относился к вам, как к капризу.

Слезы навернулись мне на глаза, и я выскочила из кабинета. Я оглянулась: обшарпанные кабинеты, листы бумаги, репродукции, пишущие машинки — убедительная декорация для иллюзии. Я вышла. Я не пошла в кафе напротив, потому что там собирались сотрудники нашего журнала, и пробежала до следующего. Что-то сдавило меня изнутри: я хотела теперь лишь одного — докопаться до сути, разоблачить, узнать, все равно что. Я не могла обратиться к Юлиусу. Он бы превратил это предательство, представил бы покупку меня в простое внимание джентельмена, в бескорыстный подарок богатого добряка запутавшейся молодой женщине. Я знала лишь одного человека, который ненавидел меня настолько, что готов был выплюнуть правду. Этим человеком была жестокая мадам Дебу Я набрала ее номер, и к счастью, она оказалась дома.

— Жду вас, — сказала она.

Она, конечно, не добавила, «не сходя с места», но я знала, мчась в такси, что сейчас она причесывалась и готовилась к встрече с ликованием победительницы.

Мы стояли в салоне, и я была абсолютно спокойна.

— Не будете же вы утверждать, что ничего не знали?

— Я вам ничего не скажу, потому что вы все равно не поверите мне, — ответила я с вызовом.

— Естественно. Ну ладно. Вы, конечно, не знали, что снять квартиру на улице Бургонь за сорок пять тысяч старых франков невозможно? Вы, конечно, не знали, что портные, и мой в частности, не одевает задаром молоденьких незнакомок? И вам, конечно, не приходило в голову, что на это место в журнале претендовало пятьдесят молодых особ, в сто раз эрудированнее вас?

— Я должна была это знать, вы правы.

— Юлиус — человек терпеливый, и игра, захватившая его, могла продолжаться очень долго, несмотря на все ваши прихоти. Юлиус никогда не отказывался от своих планов. Но хочу вам признаться, что для меня, как и для остальных его друзей, было невыносимо видеть его прислуживающим такой…

— Такой — что?

— Ну, скажем… прислуживающим вам.

— Очень хорошо.

И я расхохоталась, что все-таки вывело ее из равновесия. От нее исходили волны ненависти, недоверия, презрения. Это было настолько забавно…

— И чего, по-вашему, хотел Юлиус? — спросила я.

— Вы хотите знать, чего хочет Юлиус? Он сказал мне это с самого начала: он хочет дать вам интересную приятную жизнь, дать вам время натворить глупостей, все равно ведь вы неминуемо вернетесь к нему. Не думайте, что вам удастся так легко ускользнуть. Наше знакомство еще не окончено, моя милая Жозе.

— А я думаю, как раз наоборот, — ответила я. — Видите ли, я решила переехать к Луи Дале, так что на следующей неделе я уезжаю в деревню.

— А когда вы устанете от него, то снова вернетесь к Юлиусу. Вы будете рады найти его на прежнем месте. Ваши комедии развлекают его, а ваша притворная честность вызывает у него смех. Но мой вам совет: не переборщите.

— Насколько я понимаю, — сказала я, — он тоже презирает меня…

— Совсем нет. Он считает вас в глубине души порядочной, но говорит, что в конце концов вы уступите ему.