Ксения Васильева - Богатая наследница

Капитан уже насладился любовью с нею и теперь, - по привычке, больше тяготел к беседам под хорошую рюмочку. С тем же Ильей.

Он был прост во всем, а вот толстая Катя - совсем нет.

Как-то под вечер капитан поехал к своему другу, который прибыл тоже с каких-то дальних мест. Ребята спали, Кате стало скучно.

Илья сегодня явно не зайдет...

И она решила купить шампанского и отпраздновать типа его новоселье, хотя праздновалось оно не единожды. Но тут - вдвоем.

Перед дверью в квартиру Ильи у неё вдруг заколотилось сердце и потянуло назад, домой... Но не бежать же от двери?

Раньше надо было думать, сказала она себе и позвонила.

Илья валялся на тахте, в полглаза глядя в телевизор.

Был он в халате ( Катин подарок) и собирался спать, - настроение стояло на нуле: он так ничего и не придумал для себя.

Раздался звонок и он, будучи уверенным, что это капитан с очередной бутылкой, нехотя поднялся и поплелся открывать.

Перед ним стояла Катя.

С распущенными, перекинутыми на грудь волосами, в синем велюровом длинном платье на молнии и в шлепках с открытыми носами, откуда выглядывали беленькие пальчики с наманикюренными ногтями.

У него оборвалось что-то внутри и сердце дало сбой, он даже слегка пошатнулся...

А Катя, улыбаясь, сказала с прежним подходцем, - что?.. Не пускаете (они все были на - вы - из-за Ильи. Он "выкал", и ей приходилось)? Не ко двору, не ко времени?

- Господи, Катя, что вы... Проходите!.. - Забормотал Илья, Вы бы позвонили, я в таком виде...

- Да в нормальном ты виде, - "тыкнула" вдруг Катя: надоел он ей со своими цирлих-манирлих. Только в первый вечер был мужик мужиком. ... Может, зря пришла?.. Ничего интересного не светит? Будут они восседать за столом. Этот чумной наденет тройку-костюм и Катя со скуки сдохнет. - Зашла я к тебе с шампанским, мы ведь нормально так и не отметили твое новоселье, все вы с Андреичем, водка и водка!

- Я пойду переоденусь, нельзя в халате... - Начал было Илья, но она перебила, - если ты уйдешь, я тут же ухожу.

И встала с кресла, куда было угнездилась.

- Хорошо, я не буду переодеваться, - потерянно согласился Илья и стал мелко подрагивать.

Он ПОНЯЛ!

И теперь боялся, что Катя заметит его нервное состояние, его дрожь, и уйдет, презирая его как хлюпика.

Он подкатил к катиному креслу журнальный столик, выставил на него фрукты, шоколад и печенье ( все это он держал у себя для ребят - а вот теперь пригодилось).

Открыл шампанское и они выпили за новоселье.

После этого он вдруг предложил сумасшедший тост: за нас... Смутился и тут же пояснил: чтобы и у вас, и у меня все было хорошо...

Катя посмотрела на него долгим взглядом и медленно сказала, с первого раза ты мне другим показался, - она хмыкнула, - помнишь ( как не помнить! Илья покраснел как маков цвет)? А теперь - словно новоиспеченный монах!

Она откровенно рассмеялась, - мне даже совестно, что я вот так притащилась!

В голосе её зазвучала обида и Илья, согретый шампанским, её словами, ею самою, сидящей в его комнате, - вдруг как в холодную воду, бросился перед ней на колени и... заплакал.

Все, копившееся в нем эти долгие недели, вдруг вырвалось таким детским способом.

- Катя, - шептал он, всхлипывая, - я люблю тебя, ты не знаешь, как я тебя люблю!

Эта мольба и эти слезы вдруг тряханули и Катю, и она уже не думая о легкой интрижке, сама завибрировала и прижала его голову к своей мощной груди, в которой заколотилось неуемно сердце.

Он почувствовал её мягкую горячую плоть и вдруг рванув молнию на платье, вжался лицом и губами в её груди, сжимая их руками и шепча, - я так хочу тебя... Так!.. Ты не представляешь!

Все произошло тут же.

Катя лежала в кресле, восприняв в себя Илью, удивляясь среди стонов и криков, его бешеному темпераменту и... мужским достоинствам.

Таких не было у бедолаги-капитана.

Илья сначала смущался капитана, был предупредителен и неловок с ним, но скоро забылся, и они с Катей обнаглели, - могли перемигиваться, хватать друг друга, сидя за общим столом с капитаном.

Тот ничего не замечал.

Он видел, что Катька какая-то бешеная, с безумным глазом, что она похудела и лицо её, всегда румяное, стало бледным...

И ночами она засыпала, не откликаясь на его призывы. Но он никак не связывал это с Ильей. Он знал (если бы!) свою Катерину, баба она - всегда охочая, но ему верна. За весь год наголодается по мужику и теперь вот с ума сходит. А засыпает, - так устала.

Он как-то завел разговор при Илье, - какая у него Катерина и какой он счастливый... Но те двое его не поддержали ( Илья гладил Катю по ноге, все выше и выше... Потому они и молчали, переживая в эту минуту свои сладостные ощущения). И бедный капитан вещал о своей жене сам себе.