Ксения Васильева - Богатая наследница

В Чите, когда он пересчитывал в энный раз отчимовы деньги, ему казалось, что он - богач.

Здесь Илья понял, что он - нищий. В совершенно незнакомом городе. Без единого знакомого человека...

... Нет, есть знакомый, вспомнил Илья.

Капитан пограничной службы, ехавший с ним в купе домой, в Москву, в отпуск.

Они с капитаном как-то прониклись друг к другу. В купе ещё ехали две толстые тетки, которые днями о чем-то шептались, а ночами храпели как буйволы, если те храпят.

Илья почти не соврал ему, сказав, что едет проведать фронтового друга отца, - тот перед смертью наказал передать письмо.

И капитан полностью поверил: был он человек бесхитростный и открытый.

Илья сказал еще, что у него имеется в Москве дальний родственник, живет на Ленинском проспекте...

Капитан задумался и вдруг хлопнул Илью по плечу: а то давай ко мне! Если, что не так. У нас две комнаты. У меня трое пацанов, но в тесноте - не в обиде, А Катька моя - баба классная. Характер - золото, красавица! И все по дому как пчелка делает! Ребята - хоть на выставке показывай. Леха, Андрюха и Генка. Семь, десять и двенадцать. Соскучился по ним - спасу нет. Давай выпьем, а я тебе телефончик и адресок на всякий пожарный запишу.

Да куда это он попрется, в двухкомнатную квартиру с пятью проживающими! Совесть надо иметь.

Но видимо с такой роскошью как совесть придется повременить.

Илья собрался с силами и решился позвонить капитану.

Хоть день-другой перекантуется, а там видно будет. И начнет свой поиск. Остался же кто-то из семьи Петровых!

Пусть выплачивают компенсацию за поломанную судьбу Виктора Капустина!

Эти мысли приободрили Илью и он позвонил.

Ответил детский голос, видимо младшенький капитанов, Илья попросил папу.

- А папа с мамой в ванныей! - Завопил голосок и Илья повесил трубку.

Еще круг и ещё по площади и начало озлобления на москвичей: живут жируют! И нет им никакого дела до несчастных, одиноких приезжих!

В столице коренным жителям хорошо, даже тем, кому совсем плохо, потому что у них есть какое-никакое местожительства и кусок свежего хлеба, в конце концов!

Позвонил снова.

К телефону подошла женщина и веселым голосом крикнула: Ле-ош, тебя!

Подгреб капитан, запыхавшийся, откашливаясь, спросил: кто (трахались они с красавицей-женой в ванной, наверное, чтобы дети не видели, а охотка большая... Илья был прав)?

Илья сказал и капитан тут же, без промедления завопил: сейчас же ко мне, я тебе говорил, что родственники твои на даче! Вся Москва по дачам и загранкам!

И капитан его уже объяснял, как проехать.

Он явно обрадовался ко времени приспевшему собутыльнику.

Не поняв ничего в схеме метро, Илья долго добирался до Строгино.

Наконец, дверь, обитая дерматином, открывается и на пороге возникает пьяноватый встрепанный капитан, в майке, выпущенной поверх треников, тапочках на босу ногу, и с дурным счастливым лицом.

Он тут же втащил Илью в квартиру, и громовым голосом заорал: Ка-ать! Встречай моего земелю-другана Илюху! Мы с ним как в окопе побывали в том вагоне!

К ним вышла толстенная молодка с накрученной на маковке толстой косой и круглым белым румяным лицом.

На лице ярко горели голубые веселые глаза и во всю улыбался румяный рот с белыми как кипень зубами.

Она тоже была в трениках и майке, под которой свободно ходили большие полные груди.

У Ильи засосало где-то внизу живота и он понял, почему капитан забился сразу с женой в "ванныю".

- Вот моя Катерина, - с гордостью объявил капитан.

Катерина подала Илье руку, прежде вытерев её о треники.

Когда Илья подошел ближе, он заметил, как приподымают майку большие напряженные соски.

... Ах, хороша баба, подумал с тоской Илья и так захотел эту незнакомую молодку, как никогда не хотел худосочную Леночку!

Возбужденным и растерянным сел он за стол, ломившийся от разной снеди и, встречаясь глазами с Катериной, чувствовал, что непреодолимо краснеет.

Она видела это и кокетничала с ним, подавая ему то одно, то другое, касаясь его плеча своими роскошными грудями.

Капитан тоже унюхал его смущение и дружески сказал: Хороша, а? Я говорил, - красавица! А уж в койке, как разоблачится, так не знаешь за что хватить, такое все сладкое... Да ты не смущайся! Она всем глянется! Но верная. Как, Катерина, верная ты мне? Та шутливо махнула рукой: да брось ты, какая я красавица! Нашел! Корова! Верная я, верная, кто на такую позарится! Вон какие девчоночки по улицам шастают, что ножки, что другое...