Ксения Васильева - Богатая наследница

Дарственную какому-то барону фон Юганда на земли, угодья и замок в одной из стран Латинской Америки, а также банковские счета на ошеломительную сумму на имя того же фон Юганды.

И все. Ни денег, ни драгоценностей.

Стах разразился хохотом.

Клим неопределенно хихикал.

Катя и Илья сначала отрешенно переглянулись, а потом и Илья зашелся хохотом, но нервным.

- Прекратите! - Вдруг крикнула Эля, - надоело! Вы хохочете, а меня готовы были по грохнуть из-за этих бумажек! Я сейчас все это сожгу! Она обернулась к Илье и Кате, - надеюсь вы удовлетворены? Вас здесь больше ничего не интересует?

Сорвалась с места и помчалась куда-то... Скоро вернулась с катиным паспортом.

- Вот твой паспорт, и убирайся отсюда со своим хахалем! И чтобы я вас больше не видела! И не слышала!

Эля была в страшном возбуждении, её трясло и слезы вот-вот готовы были брызнуть из глаз.

Стах подошел к ней.

- Эля, успокойся, дорогая. - он взял папку с документами, которую та схватила. - Документы надо отдать в посольство Германии. Но это потом. А сейчас я ещё хочу сказать... Я люблю Элю. И делаю ей предложение при всех вас, чтобы вы знали, что с этой минуты у неё такая защита, которую не пробьет ник-то, это я вам гарантирую. Если она не ответит отказом, - я буду самым счастливым человеком в мире.

Он взял Элю за руку и спросил, - Элинор, вы согласны?

Она отвернулась, чтобы он не увидел слез на её глазах и пробормотала, - ни одна уважающая себя женщина не ответит сразу...

На чердаке стояла мертвая тишина.

Эля почувствовала себя неловко.

... Ведь она хочет этого, может быть, даже больше, чем СтахЮра-Андрей... Зачем она опять строит из себя бабу-ягу?

- Можете, - прошептала она, но все услышали.

Стах рассмеялся, - ну и характер! Но все равно мне от неё некуда деться, поверьте, господа.

Илья подсурдинку сунул катин паспорт в карман.

- Эля, мы можем надеяться на снисхождение? - Проканючил он, понимая, что сейчас - хороший момент, какого впредь не будет. - Мы никогда больше ничего... Простите нас.

Стах обнял Элю за плечи, - Простим их?

- Пусть убираются. - Произнесла она холодно.

Они не заставили себя ждать и умылись так скоро, как только смогли. Катя вышла из транса и снова стала прежней. Лицо её не выражало никаких добрых и благодарных чувств.

И Клим ушел.

Он ехал в первой промозглой электричке и слезы жалости к себе готовы были выкатиться из глаз.

Но напротив сидела какая-то тетка и глазела на него как нанятая. Он сдержался.

... Вот все и закончилось с Элькой.

Клим не признавался себе, что ничего, собственно, и не начиналось. Были лишь надежды без поводов.

Но он злился.

... Ведь сейчас она могла бы сидеть с разбитой рожей или ещё того похуже!.. Если бы он согласился с ней разобраться. Не поехал бы к Стаху, а поехал на дачу, с соответствующими последствиями. Какие у неё здесь защитники? Раз - два и обчелся, старики и старухи! И что бы она, интересное кино, делала?

Он, Клим, её спас. Причем в буквальном смысле.

И такая благодарность от нее! И Стах хорош! Все-таки люди сволочи...

Так он размышлял едучи домой. К маман. А куда ему ещё было деваться?

Он ожидал увидеть скривившуюся физиономию маман, когда она откроет дверь, и, поджавшись, приготовился к словесному бою.

Но жизнь непредсказуема!

Маман появилась на пороге, - "вся сияя как заря...".

И конечно тут же, в передней, пока он входил, сообщила чуть ли не всю информацию, которая так высветлила её настрой.

- Звонила Хизер! Она уже здесь, в гостинице "Савой"! У нас останавливаться не хочет. Почему, - не сказала, но это и понятно! А я уже было думала, как мне привести твою комнату в приличный вид... Давай мойся, принимай душ, ты какой-то серый, помятый. Она приедет, как только ты ей позвонишь. Выспрашивала, что с тобой, и как мы живем... Ты ей натрепал что-то несусветное? Она нервничает. Сам знаешь этих американцев, они никогда не нервничают, не любят, чтобы видели, что они нервничают...

Так частила маман, пока он снимал куртку, надевал тапки, шел на кухню. Понял, что страшно хочет жрать и ещё страшнее, - выпить.

Сигарет как всегда не было.

Он прямо хотел сказать обо всех своих желаниях, но маман была сегодня нежна и чутка как лань. - У тебя, наверное, сигарет нет? - Озаботилась она.

Потом посмотрела на него полувиновато-полулюбовно.

- Давай, сын, с тобой чуть-чуть выпьем, с приездом Хизер? Она все равно не пьет и не курит и при ней не стоит этого делать. А со старухой-матерью не грех. Я тебе всегда говорю, - приезжай домой, если хочешь выпить. Я тебе и бутылочку куплю, и с тобой выпью. Зачем тебе шляться пить по задворкам?