Ксения Васильева - Извини, парень

Теперь ему нельзя жить в собственной квартире. Придет милиция... Черт-те что станут спрашивать.

Надо закрыть квартиру, сегодня поехать к родителям, а с завтрашнего дня попробовать поселиться в Клубе, при Клубе, какая разница! .

Стас поехал к родителям, наврал им, что уезжает от фирмы в командировку надолго, а куда, пока сказать не может.

Первой в Клубе ему встретилась Лина. Увидев его достаточно перекошенное лицо, она спросила дружески: проблемы?

Он кивнул. - Ну, что случилось?

И Стас вдохновенно, мрачно, рассказал, что на него "наезжают" из-за каких-то мифических долгов и "счетчика", что мама и папа в ужасе, собирают деньги... Но никто не знает, что он здесь.

Лина рассмеялась. - Это не сказка, а присказка! Отдайте вы им эти деньги, сколько? Мы-то вам поверим! А живите здесь. Мало ли что эти ВАШИ придумают!

Но Стасу вовсе не улыбалось "отдавать" долг. Тогда просто смешно проживать здесь! И прятаться. Лина, может, и поверит, а вот тихоня Ирина точно не поверит!

Поэтому он изобразил благородство. - Часть я им отдал, остальное подождут, не повесятся. В долг больше брать не буду - даже у вас... Поеду к приятелю, он, кажется, поссорился с женой и живет пока один.

Но Лина не разрешила ему этого делать, сказав, что жить он может у Анны Семеновны, и никто знать ничего не будет, но если все же он надумает отдавать долг теперь, то они ему дадут необходимую сумму. ... Дадут сумму, думал Стас, значит, денег у них навалом. Сколько грохнули они на перестройку и ремонт! И ещё - любую сумму! А если он миллион должен? Сказать? Нет, не надо. Узнать все путем, кто держатель акций, у кого счет, и вообще, чьи это деньги? Общие?.. Не похоже, чтобы тихоня Ирина имела хоть копейку за душой. ... Пожалуй, моя старушка тут всех в своем кулачке держит. Нельзя с ней грубо, надо нежно и мягко... И при удобном случае...

Лина тоже привлекла "гейш".

Это была троица знакомых друг с другом парней - от двадцати до двадцати двух: Витюша. Саша и Игорек.

Витюша был безработный актер, окончивший театральный, но то ли без особых успехов, то ли от того, что актер, ленивый по натуре, вовсе никому не нужен.

Хотя Витюша был прелесть! Он так умел имитировать, шаржировать, изображать! Он мило пел под гитару какие-то свои полупесенки, полусловосочетания - необычные и забавные. Некий РЭП.

Витюша хотел накопить денег и создать рок-группу. Поэтому он сразу же пошел за Линой, как бычок на веревочке, и нисколько не удивился тому, что он должен будет делать по желанию членов Клуба "БАМБИНО".

Танцевать? Пожалуйста! Петь? Еще лучше! Пить? С превеликим удовольствием! Еще что-то? Нет проблем!

Саша был жгучий брюнет явно восточного происхождения, но московского розлива. Красавчик, высокий, сильный, с длинными густыми черными волосами. Он нигде не учился, потому что его папа, какой-то крупный чиновник, снабжал Сашу ВСЕМ, что тот не пожелает.

Пошел он за Витюшей из любопытства, авантюризма и желания оказаться вне семьи и самому зарабатывать деньги, да ещё таким клевым способом.

Игорек был самый молодой. Его позвал Саша.

Игорек был из не очень обеспеченной, но вполне образованной семьи и страстно хотел уехать в Америку. Там его деловые качества, считал Игорек, наконец-то принесут плоды.

А здесь он торговал в палатке, бросив медицинскую академию и наплевав на рыдания мамы и грозные вопли папы.

У него была фигура атлета, но личико - мелковато, хотя многие назвали бы его хорошеньким. Все трое были людьми без комплексов и неотягощенные моралью. Неунывающие молодые ребята, - не подонки, не криминал, не алкоголики или наркоманы, - вполне приличные, по нынешним меркам.

И они с удовольствием ринулись в авантюру, которую предложила им Лина.

Был четверг, а в понедельник Великая троица Директоров собралась зажечь огни "БАМБИНО".

Посчитали, что нужно открыться тихо, и чем меньше светского люда будет знать, им - легче будет спать.

Кому надо - найдут.

Ирина уже догадывалась, что за мальчики приходят к Лине.

Она уводит их во вторую половину клуба и проводит с ними какие-то беседы.

В.Н. и Лина, пряча глаза, бормотали, что это - такие официанты, которые, кроме обслуги за столом, будут ещё и танцевать, и петь, и беседовать...

На что тихая Ирина, которая за это время тоже кое в чем поднаторела, спросила: и спать?

Лина сделала большие удивленно-оскорбленные глаза, но ничего не ответила, как бы от возмущения.

Было отчего-то печально, будто это последний мирный вечер перед войной, о которой они ещё не знают, но она уже зародилась и тихо подкатывается, как лазутчик, к их дому.