Ксения Васильева - Удар с небес

Макс бы ему нужен, пожалуй, лишь для живого присутствия. К тому, о чем он бормотал, Макс особо не прислушивался, думая о своем: почему Ангел врет? Что он взял у старика? Макс заставит отдать "это" старику! И с паспортом какая-то ерунда!

А если Ангел заартачится, то Макс порвет с этой дохлой компанией. Да и кто там ему нужен? Алена? Тинка? Только Ангел как-то держал его, - ему симпатичен был этот парнишка, застенчивый, какой-то суровый, и вместе с тем иногда нежный и заботливый по-женски. Странный...

И тут он услышал имя, как дуновение, - Улита...

- Что? - Вскинулся он, - вы сказали...

- Да, да, я сказал - Улита. Улита Ильина, которую вы...

- Молчите! - Закричал Макс. Вот теперь он вполне мог бы выстрелить в этого старого пройдоху!

- Да не пугайтесь так, юный друг, от меня это никуда не уйдет. И... Ну, ладно, это потом.

- Почему вы назвали это имя? - Наступал на него Макс.

- Садитесь, мальчик мой, не стоит вести себя так бурно.

- Простите, но почему?..

- Я только хотел сказать, что она - великая актриса... Более ничего. А вы всполошились.

Старик налил Максу одной заварки. - Выпейте-ка, помогает. Все будет после, уверяю вас! - Старик потер руки, как бы предвкушая некое удовольствие, - а пока вы отдадите своему товарищу рукопись, и пусть он принесет то, что принадлежит не ему...

Сволочной старикашка захихикал. - Ну-ка, догадайтесь, кому?

- Улите?.. - прошептал Макс.

- Что за чушь! - Разозлился Старик, - у вас слишком взрывное воображение. Что вы так волнуетесь по поводу этой дамы? Кто вам Улита, мама? Тетя? Никто. Никем и останется. ВАМ не должно быть до неё дела. Идите, я устал. Вы - слишком юны, а я - немощен, как видите.

Старик быстро переселился на свой клеенчатый диван и тихим сонным голосом пробормотал: идите, мой друг, и захлопните крепко за собой дверь. Запомнили, что я вам сказал?.. Конечно, нет! Но если вам дорога Улита... Хотя она не для вас, а вы - не для нее, была такая прелестная песенка давным-давно... Вы из разных пластов времени, которые несоединимы. Идите.

* * *

Макс, шатаясь, спустился с лестнички, чуть не упал на провалившейся ступеньке, вышел в маленький пустынный дворик и сел на первую попавшуюся скамейку, которая под ним жалобно пискнула.

Боже, здесь все было как будто затянуто пленкой времен.

И внезапно, до спазмы в горле, захотелось уехать к Улите, наконец позволить себе сесть у её ног и положить голову ей на колени. И спросить, почему какой-то сранный древний старик печет - ся о ней? Это ясно, именно, печется!

Девицы и Ангел подождут. Им полезно после вранья отдохнуть.

Он так славно пригрелся на вечереющем надменном солнце в этом наверное самом древнем дворике Москвы.

Из окна на него некоторое время с грустью смотрел старик.

19. БАНКА ОЛИВОК.

Улите казалось, что наступили самые черные дни в её затухающей жизни.

Шкода перестала вдруг "фурыкать", на ремонт денег нет. Квартира, за которую думала получать хоть сто долларов в ме - сяц, "пришла" к ней обратно.

Режиссер в театре становится потихоньку хамовитее и хамовитее, значит без "подпитки", - рекламы, - ваша недолгая последняя песенка спета, "великая "Грета Ильина" или, если хотите - "Улита Гарбо"...

А что, красиво! Усмехнулась она.

И отдраила квартиру, что делала всегда, когда приходилось совсем плохо.

И тут, - как всегда неожиданный, пахнущий ветром и волей - Макс!

Она так ему обрадовалась! И так загрустила. Что даже не смогла бы решить, - чего больше: грусти или радости.

Скоро, очень скоро он прозреет и перестанет к ней ездить. Платонически сидеть вечерами, и беседовать о всяких тонких, рву - щихся от прикосновений покрепче, материях, - жизни, любви, смерти, вере...

Макс кинул на стол рукопись бедного Учителя Ангела - Леонида Матвеича. Улита даже не глянула на нее.

Они увидели друг друга и все было забыто, кроме этого, самого важного: они увиделись.

И вот, пожалуйста, звонок в дверь.

В квартиру ввалился Казиев.

Он сразу же ощутил, что Улита ( Макса не видел пока, тот оставался в комнате) какая-то странная, - благостная, что ли? А не жесткая как обычно при его появлении... Странно.

По его данным, Улита должна бы валяться в рыданиях...

А он на вершине! Почти на пике!

Потому ему захотелось поразвлечься и "поразвлечь" свою бывшую супругу, - это значило хорошо её позлить, а самому посмеяться и повеселиться над её беспомощной злостью.

Но сделать это элегантно и совсем не грубо.

Впрочем, Казиев совершенно искренне считал, что грубить он совершенно не умеет. Тем более - дамам?.. Фи, о чем это вы.