Тереза Крейн - По велению сердца

Мысль об этом привлекла ее внимание к другой картине. Ее любимое место в саду. Вот почему ее манила к себе эта комната. Вот почему она так часто спешила сюда, чтобы почитать, пошить или просто помечтать, глядя на эту очаровательную, скрытую от посторонних глаз беседку, увитую плющом. Порой ей чудилось, будто она ощущает тепло этих солнечных лучей, слышит плеск воды в фонтане и чувствует под рукой гладкую, как кожа, поверхность каменных статуй, которые были расположены в глубокой тени у самой воды.

Она слегка шевельнулась. Промокшие ноги настолько заледенели, что Кэрри едва ощущала их. От нового порыва ветра, налетевшего на окно, задребезжали стекла. Несмотря на то, что она все еще стояла в пальто, Кэрри задрожала всем телом и еще крепче прижала к себе подушку, уткнувшись в нее подбородком. Пора спуститься вниз, развести огонь и приготовить чай. Артур будет вне себя, если дом встретит его холодом.

Но она не шелохнулась.

Конечно, Артур заставит ее продать дом. Она прекрасно понимала это. Единственное, что вызвало у него интерес, когда они получили письмо от адвоката, так это стоймость недвижимости, доставшейся ей по наследству. Важная деловая встреча в банке лишила его возможности сопровождать Кэрри в Лондон, чем он был ужасно недоволен. Она знала — будь на то его воля, он обязательно перенес бы эту встречу, лишь бы не отпускать ее одну. Однако он не преминул подчеркнуть, как делал это всегда, что, по его твердому убеждению, она совершенно несведуща в подобных делах. Возможно, он был прав. Провожая ее на вокзал, он давал ей последние наставления по поводу вопросов, которые ей необходимо было обсудить с мистером Бэгшоу. Однако сейчас она вспомнила, что совсем забыла о них. Да, без сомнения Артур был прав, когда утверждал, что она абсолютно безнадежна в подобных вопросах. И конечно, было совершенно очевидным, что он даже не допускал мысли о том, чтобы ей оставить за собой итальянский дом. Кэрри и сама понимала, что, в конце концов, продажа дома была единственно правильным решением. Какая польза была от дома, расположенного где-то в далекой Италии, для истинно английского джентльмена? Да, да. Кэрри вполне отчетливо услышала резкий педантичный голос Артура, как если бы тот находился сейчас рядом с ней — истинно английского джентльмена, старшего банковского клерка и безупречного мужа своей жены. Она вынуждена будет продать дом. Кэрри понимала это. Но сначала — она неожиданно вздохнула глубоко-глубоко, почти судорожно, борясь с поднимающимися в ней волнением и зарождающейся надеждой — сначала, сказал мистер Бэгшоу, неодобрительно разглядывая кончик своей сигары, она должна будет посетить Италию. И пока она этого не сделает, дом не может быть переведен на ее имя.

Странно, но мысль об этом пронзила ее щемящей радостью. Позже, когда она уже сидела в поезде, уставившись невидящим взглядом в окно, за которым проплывал унылый, зимний пейзаж, эта мысль не покидала ее. Ей придется поехать в Италию. Одной. Вряд ли банковскому служащему позволят отлучиться на столь длительное время. Три недели — так сказал мистер Бэгшоу. По крайней мере, три. Возможно, даже четыре. Она вспомнила, как он при этом неодобрительно засопел, возмущаясь тем, как ведут дела эти иностранцы.

Никуда не денешься — Артуру придется сделать свой выбор: либо разрешить ей поехать и на месте уладить дела, либо отказать ей и тем самым потерять дом.

Она повернулась, медленно подошла к окну и остановилась, глядя вниз на длинный, со всех сторон обнесенный забором участок земли, именуемый садом, который расположился бок о бок, в строгом порядке с другими, такими же вытянутыми, узкими клочками земли, принадлежавшими соседним домам на Бэрримор Уок. Если столбы забора находились на вашей стороне, значит забор принадлежал вам и вам же следовало содержать его в порядке. Если на стороне соседей — вся ответственность за его сохранность возлагалась на них.

Когда они только поселились в этом доме, она утешала себя мыслью о том, что, по крайней мере, может заняться садом. Дорожка, петляющая по саду, с деревьями и кустарниками различных оттенков зеленого, вполне могла бы обмануть постороннего наблюдателя и создать мнимое впечатление, что за поворотом, вас ожидает нечто необыкновенное. Увы, ничего необычного здесь не было. Сначала им повезло — на их участке, некогда засаженном плодовыми деревьями, чудом уцелела старая яблоня — единственное, что сохранилось после нашествия строителей и их техники на только что выстроенной улице. Поначалу, когда она робко пыталась проявить свой интерес к саду, Артур казался довольным. Однако стоило ей только сделать первые реальные шаги, как он сразу воспротивился. Как всегда, Артур настоял на своем. В течение месяца порядок был восстановлен, и разум восторжествовал. Дельфиниумы, люпины, георгины, обнесенные низкой оградой, вытянулись ровными стройными рядами словно солдаты на параде. Яблоню спилили — что было весьма разумно, ведь она росла на самом неудобном месте, как раз там, где следовало натянуть бельевую веревку. Ровная, прямая, аккуратная бетонная дорожка протянулась теперь по всей длине сада. С одной стороны к ней прилегала квадратная лужайка, с другой — правильной формы крошечные клумбы с цветами. Таким образом сад являл образец порядка.