Бетти Бити - Кентская красавица

Я кивнула.

И именно тогда, очевидно, и поменялась направленность его вопросов:

— Вечный запах шерсти, Шарлотта? Ах нет, не шерсти, из которой связан ваш прекрасный пуловер, который вы так любите носить, но шерсти необработанной, какой она поступает на заводы?

Я встряхнула головой.

— Я вырос с этим запахом и дал слово, что однажды я повешу мою шляпу где-нибудь здесь, можно сказать, в таком зеленом и прекрасном месте.

Я улыбалась с симпатией. Это как раз была одна из многих фраз, так необходимых для понимания. Солнечный свет мягко отражался в воде, ничего и никого не было вокруг, только тихое и плавное движение птиц. Вертолет выбрал как раз такой момент, чтобы выйти из-за солнца, его двигатель гремел как дизельный поезд, ускоряющий ход при выезде из Пенфордского тоннеля. Самые верхние ветви буков стали раскачиваться подобно рукам танцующего дервиша. Дикие утки быстро исчезли в тень, поверхность озера подернулась мелкой рябью. Внезапно облака закрыли солнце. Прекрасная минута бесследно ушла.

— Продолжим, Робин. — Часы на часовне только что отзвонили полдень. Мы стояли возле домика сторожа у ворот поместья. — Вы видели общественную комнату, различные коллекции, садоводческий департамент и, конечно, конюшни. — Я перечисляла, загибая пальцы, в то время как Робин смотрел на меня, любуясь.

— Не думаю, что забуду что-нибудь.

— Да, вы правы. Но об одном вы забыли тем не менее.

— О чем?

— О жителях, конечно.

Он размахнулся оранжевым кирпичом и бросил его на другую сторону дороги.

— Рассадник сплетен. — Он взял мою руку. — Пошли! Вы просто обязаны выпить со мной.

Я смотрела на него с сомнением:

— Я действительно хочу вернуться.

— Нет. Вы не можете отказать мне. Сэр Беркли сказал, что вы мне покажете все, что я захочу. Я хочу осмотреть местность вокруг усадьбы.

— Вы могли бы сами продолжить осмотр?

— Конечно нет. И молодая леди поможет мне. От и до. Как можете вы, о жестокая Кентская Дева? Кроме того, я и правда хотел бы болтать на местном наречии. Вырвите мое сердце, но если я это дело возьму в свои руки, а они почувствуют, что я иностранец, они заклеймят отпрыска Витстайбла.

Я засмеялась.

— Нужно ли что-нибудь добавить?

— Нет, я убеждена.

Я протянула ему руку, и мы торопливо пошли по дороге.

Так мы и шли, держась за руки, а потом смеялись, распахнув дверь бара.

Несмотря на открытие усадьбы для посетителей, деревенский бар так и остался, подобно всей Кентиш-Мейд, прежним, как будто и не прошло трех столетий. На вывеске все еще красовалась девушка в апостольнике. Коновязь находилась с другой стороны дома, на украшенной шляпками гвоздей двери. Пол в баре был каменный, и каждый день хозяин посыпал его опилками. Решетчатые окна, балки на потолке, солидная барная стойка из дуба. Не соответствовала этому только сирена (здесь находился главный штаб Пенфорда по наводнениям), расположенная между высокими дымоходами времен Тюдора. На стенах висели легкомысленно и свободно ягоды и ветви хмеля, несколько колосьев тяжелого ячменя урожая этого года и соломенная кукла-оберег от злого глаза. Группа сельских рабочих сидела на дубовой скамье. Виднелась одинокая фигура человека в углу бара, сидевшего лицом к двери.

— Привет, Шарлотта, — разворачиваясь и вставая, сказал Билл Напьер. Он произнес это нейтральным голосом, бросив изумленный и пристальный взгляд сначала на меня и только потом на Робина. Он свысока посмотрел на Робина и несколько возбужденно и сердито на меня: — Хотите выпить?

— Мы как раз за этим сюда и пришли, — ответил Робин за меня. — Не желаете присоединиться?

— Спасибо, я только что. — Он бросил мимолетный взгляд на часы, висевшие над стойкой. — Мне кажется, совсем не здорово выпивать в середине дня, — сказал он сердито, обращаясь ко мне как к маленькой девочке.

Я ничего не ответила. Я находилась в обществе двух мужчин, считая Робина.

— Билл — нефтяной эксперт, — представила я его. — Вы, вероятно, заинтересовались бы и взяли его сторону. И Робин — репортер «Кентского вестника».

— Ты пугаешь меня, моя девочка Чарли, — прошептал невнятно Билл. — К сожалению, я не могу находиться здесь больше, мистер Гиллеспи, чтобы дополнить картину.

— Это правда, вы имеете работу, чтобы ее делать, сэр, — ответил Робин.

— Пожелайте мне, сэр, прекрасно чувствовать себя девяносто лет, — сказал Билл, вытаскивая руки из карманов; глаза его сузились, он внимательно вглядывался в даль, за решетчатое окно, словно кого-то выискивая и делая вид, что несчастная нефтяная скважина заставляет его идти работать.