Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

Мужчина утвердительно кивнул, не понимая, к чему я клоню разговор.

— Это сделка, — пояснила я. — Чистой воды сделка. Я буду вашей лишь тогда, когда почувствую себя в безопасности.

Князь расхохотался.

— А вы — деловой человек, Феридэ. Из вас вышел бы неплохой коммивояжер.

— Давайте оставим комплименты до лучших времен, — перебила я. — У вас, кажется, были какие-то предложения…

Орлов уже совершенно по-другому посмотрел мне в лицо. Я почувствовала, что на этот раз выиграла партию, и в глубине души благодарила Аллаха за силы, которые он мне дал.

— Я присяду, — попросил Орлов.

— Конечно, но кроме своей кровати, ничего больше не могу вам предложить, — спокойно и с достоинством произнесла я.

— Это очень приятное место, Феридэ, — попробовал пошутить князь, но мой взгляд заставил его переменить тон.

Орлов откашлялся.

— Как я уже говорил, Феридэ, доктор Штольц — очень расчетливый человек. Его математические мозги часто служат профессору хорошую службу, но на этот раз они сыграют против него. Мы с вами готовим побег. Все как полагается — с дырой в заборе и прочее. Назначаем время. Но я рассказываю об этом доктору. Он, конечно же, верит, но проверяет правдивость информации, встречая вас около знаменитой дыры. Тут вы уж должны хорошо сыграть, Феридэ. Во всяком случае, чтобы доктор не заподозрил о нашем сговоре…

— Князь, — перебила я Орлова, — у меня предложение…

— Слушаю вас. — Мужчина с интересом посмотрел на меня.

— Вы, наверное, в курсе, что в больнице я веду дневник, — начала рассказывать я, — так вот, доктор Штольц знает об этом. Он даже тайно его читает…

— Вы уверены?

— Я не расстаюсь с тетрадью, но моя интуиция подсказывает, что это так, — уверенно произнесла я.

Орлов потер подбородок.

— Интересная и неожиданная новость. Она упрощает задачу. Феридэ, представьте себе, что мы в этот момент договариваемся о побеге. В своей тетради опишите все так, чтобы заинтриговать Штольца. Я же, со своей стороны, расскажу ему то же самое.

Пансион, 20 ноября

Как прошел первый побег, я подробно описала в своем дневнике. На сегодня у нас намечена вторая попытка.

Проснувшись раньше обычного, я почувствовала неприятное волнение. Орлов, конечно, все рассчитал правильно. Оставалось надеяться, что наш план сработает и профессор проглотит наживку. А если нет? Думать об этом не хотелось.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — сонным голосом произнесла я.

«Парадоксальная ситуация, — подумалось мне, — ведь дверь запирают снаружи, а когда желают войти — стучатся…»

Ключ повернулся несколько раз, и порог переступила моя надзирательница. Вчера Орлов передал мне флакон со снотворным.

— Феридэ, — предупредил он, — это очень сильное средство, и достаточно нескольких капель, чтобы человек мгновенно уснул.

— Я волнуюсь, а вдруг ничего не получится, — срывающимся голосом проговорила я.

Князь ободряюще похлопал меня по плечу:

— Главное — сделать это незаметно, а в остальном все будет нормально…

И сейчас, сквозь полуоткрытые глаза, я наблюдала за моей жертвой. Старуха убирала в комнате, с шумом водя тряпкой по полу, то и дело задевая кровать. Наконец она ушла, и я спокойно погрузилась в свои мысли: «Главное — в последний момент не струсить. Пока князь будет отвлекать профессора, я должна подлить снотворного в чашку надзирательницы».

Резко вскочив с постели, я подбежала к двери и позвонила в колокольчик. Его мне повесил доктор, чтобы можно было беспрепятственно вызывать старуху к себе. После неудачного побега профессор никогда не оставлял мою дверь открытой.

По коридору раздались шаркающие шаги. Женщина явно не торопилась на вызов. Наконец ключ повернулся, и передо мной возникла надзирательница. Хорошо, что она была немая, а так бы мне пришлось выслушивать ее ворчливые ругательства. А то, что старуха меня ненавидит, я не сомневалась.

— Принеси мне умыться и завтрак. — Мой голос приобрел командирскую интонацию.

Сверкнув глазами, женщина удалилась, не забыв запереть за собой дверь. Я прошлась из угла в угол, меряя шагами свою камеру.

«Четыре метра туда, четыре обратно», — стучало у меня в голове.

Через пятнадцать минут надзирательница внесла таз с водой и вышла за завтраком. Уже почти месяц, как я видела свое лицо лишь в отражении воды. Несколько раз мне удавалось мельком взглянуть в зеркало в доме профессора, но разве для женщины этого достаточно! Из круглого таза на меня глядело осунувшееся бледное создание с синяками вокруг глаз и скорбно сведенными бровями. Я опустила ладони в воду, и незнакомка рассыпалась на множество прозрачных осколков…