Бадри Хаметдин - Счастье Феридэ

Майор последовал за ним. Оказавшись на твердом грунте, Ихсан огляделся. Среди раскидистых деревьев, разбросанных по всей усадьбе, и мелких подсобных построек возвышались два здания: высокий каменный флигель с остроконечной крышей и небольшой одноэтажный домик из тесаных бревен.

— Вот это и есть пансион. — Рыжий указал пальцем на деревянный домик. — Там ты и будешь жить.

Ихсан зашагал к домику.

— Эй, ты куда? — остановил его голос студента. — Вначале мы должны познакомиться с дядей.

— Ах, да, — вспомнил майор и вернулся назад.

— Нравится? — поинтересовался рыжий.

— Аккуратный дворик, — заметил офицер. — Да и домик вроде бы получше ночлежки… Чисто вокруг.

— О, аккуратность и чистота свойственны моему дяде! — воскликнул парень. — Он ведь немец.

— А живет дядя, конечно, там? — Ихсан указал на флигель.

— Да. Как раз сейчас я и собирался отвести вас туда. Нужно решить кое-какие формальности.

— Так, значит, от меня что-то требуется?.. Но у меня нет даже документов…

Студент усмехнулся:

— Не беспокойтесь. От вас ничего не требуется, кроме вас самих. Идем.

Вслед за студентом Ихсан поплелся во флигель. Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, они очутились перед закрытой дверью.

— Можно? — постучался рыжий.

— Да-да, — донесся голос.

Студент не спеша открыл дверь, и майор увидел сидящего за кедровым столом лысого мужчину. На носу у него поблескивали очки. Офицеру почему-то сразу пришла аналогия между сверкающей лысиной и блеском очков. Он хотел было даже отпустить на этот счет комплимент сверкающему родственнику рыжего, но сдержался.

— Ну, как вам, профессор, мой новый экземплярчик? — засуетился студент, указывая на свою добычу. — К тому же интеллигент!

— Та-а-ак, — протянул лысый, внимательно разглядывая гостя. — Как зовут?

— Христо, — пробубнил Ихсан наспех придуманное имя и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло напротив профессора.

— Кем работаете?

— Да уже давно как не работаю…

— Почему?

Ихсан на мгновение опешил. Во-первых, потому, что вся эта процедура ему напоминала допрос, а во-вторых, он просто не знал, что бы такое соврать насчет работы.

— Я был инженером на шахтах в России… Приехал лишь год назад…

Профессор спросил что-то по-русски.

— Да мне и там было трудно с этим языком, — по-болгарски ответил майор, понимая, что насчет работы выкрутился не лучшим образом.

— Ясненько, — проговорил лысый и, сурово посмотрев на студента, спросил: — И где же ты выкопал этот экземплярчик?

— На вокзале. Где же еще… — пожал плечами студент, почему-то начиная волноваться. — Этот пьянчужка чуть ли не сам напросился…

Профессор подозвал к себе рыжего и что-то прошептал ему на ухо. Тот неожиданно побелел и выбежал за дверь. Ихсану стало тревожно на душе. Он сделал несколько грубейших ошибок и теперь понимал, что нужно быть осторожнее.

Рыжий возвратился минут через пять, держа в руке колбу с прозрачной жидкостью. Профессор достал из стола стакан и, поставив его на стол, взял из рук студента колбу. Налив до половины в стакан прозрачную жидкость, лысый подвинул его к Ихсану.

— Вы работали в России, значит, должны любить русскую водку.

— Но я хотел бы выпить с вами, — решил перестраховаться майор.

— О, нет, нет, — замахал руками профессор. — Я такие крепкие напитки не пью. А вам, по-моему, в самый раз… Пейте, не стесняйтесь.

Ихсан предположил самое худшее. Майору показалось, что его инкогнито раскрыто и теперь с помощью снотворного или какого-нибудь яда хозяин хочет избавиться от непрошеного гостя. Однако это было лишь предположение.

— Вы не пьете водки? — удивленно спросил офицер.

— Нет.

Ихсан указал на колбу.

— Значит, это все мое?

— Ну конечно, — улыбнулся хозяин усадьбы. — Все ваше. Смелее.

Майор чувствовал, что не должен пить, и поэтому тянул время. Но также он понимал: если его еще не разоблачили, то после отказа сделают это наверняка. Решение пришло само собой. Ихсан взял колбу с оставшейся водкой и пододвинул стакан к себе, оставив на самом краю стола.

— Я долью?

— Как вам будет угодно.

Майор опрокинул колбу, стараясь наливать так, чтобы выступающая над столом часть стакана перевесила. Наконец стакан не удержался на поверхности и, слегка качнувшись, свалился на пол.

— Ай-яй-яй! — простонал офицер и, поставив колбу на стол, нагнулся за стаканом.

— Ай-яй-яй! — услышал он на этот раз голос студента, а за ним и звон бьющегося стекла.