Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая

Тем не менее дикие вопли, доносящиеся из недр «Морехода», на этот раз привели капитана в смятение. Ужасающий факт: семьдесят пять процентов несчастных отдали Богу душу на борту его корабля.

Капитан, пошатываясь, брел вдоль пристани. Его сальные прямые волосы свисали на шею, скручиваясь в пряди, как у мексиканца. Неописуемо грязный, в кителе, испачканном пролитым вином и объедками пищи, сжимая под мышкой треуголку и ругаясь сквозь зубы, он, качаясь, пробирался к своему судну. Его окружала жаркая влажная ночь.

Сверху словно бы с укоризной сквозь легкий туман смотрели звезды, но капитан старался не глядеть на них. Его мучили боли в спине: в таверне он подрался с одной из нахальных желтокожих шлюх, присутствовавшие, само собой, хохотали и радовались, а ему досталось довольно сильно. К дьяволу этих баб! Все, больше он не будет шляться к проституткам. Пошлет к черту море и работорговлю! Вернется в Бристоль и тихо-спокойно заживет со своей женой Эмилией. Милой, доброй Эмилией. Хоть сварлива она и остра на язычок, да и вряд ли способна растормошить мужчину в постели.

Капитан Хамблби попытался поднять упавшее настроение, бодро запев: «Боже, храни Короля…»

Увы, бедняга король Георг III постепенно лишался рассудка. «Страшная штука — безумие», — подумал капитан. Как-то ему пришлось посетить один из домов, где держали в заточении этих несчастных, слышал их раздирающие душу вопли и жуткий смех.

Наконец его здоровый глаз различил в темноте тусклые очертания кораблей. С минуту он вслушивался в пронзительные крики обнаженных по пояс моряков, сгрудившихся подле штабеля лесоматериалов, ожидавших отправки в Англию. И он может сойти с ума, мелькнуло в голове у капитана, если будет по-прежнему участвовать в этой бесстыдной торговле черными людьми и так зверски напиваться.

Хамблби громко высморкался и сплюнул на землю. От порта доносился тошнотворный, омерзительный запах. Какое красивое и вместе с тем отвратительное место — Ямайка! Капитан ненавидел ее. Море окрасилось в темно-пурпурный цвет. Словно нарисованные черной тушью, в небо упирались кокосовые пальмы. Мерзкие запахи немного прочистили капитану мозги, и теперь он думал о странном — весьма странном — происшествии, совсем недавно случившемся на «Мореходе». О нем сообщил один из служивших под его командой офицеров незадолго до того, как они утром увидели берег.

Этот офицер, Ларри О’Салливан, его первый помощник, был ирландец и католик. Капитан Хамблби не очень-то жаловал католиков, однако О’Салливан нес службу верой и правдой, а в эти дни, грозившие мятежом на корабле, была особенно велика нужда в преданном человеке.

О’Салливан буквально ввалился к нему в каюту с выпученными глазами.

— Разрази меня гром, капитан, — воскликнул он, — но сколько я хожу на этих чертовых кораблях, никогда не думал, что увижу такое!

— Что там еще, черт возьми? — пробормотал Хамблби.

О’Салливан повел капитана в свою каюту. То, что увидел Хамблби, повергло его в крайнее изумление, хотя капитан «Морехода» давно считал себя человеком, не способным удивляться.

В душной каюте на грязных одеялах сидела девочка лет десяти-одиннадцати, очень маленькая и худенькая, завернутая в кусок синей хлопчатобумажной ткани, напоминавшей камербанд [3] Пояс-кушак (в Индии). . Перед капитаном предстали еще незрелые, но изящные формы девочки-подростка: длинные красивые руки и ноги, обнаженные плечики. Но что поразило капитана до глубины души, так это лицо ребенка. Несмотря на то, что оно было все в грязи и слезах, а волосы представляли собой спутанный клубок, кишащий насекомыми, лицо оказалось такой сказочной красоты, что даже Хамблби, не такой уж большой ценитель подобных вещей, дрогнул. Он увидел огромные черные глаза с неимоверно длинными ресницами, зрачки светились беспредельной грустью, которую капитан наблюдал тысячи раз, имея дело с женщинами-рабынями, вывезенными из Африки. Во взглядах, полных уныния и печали, выражался безмолвный протест против унижений и оскорблений, принесенных белыми торговцами человеческой плотью, которые нападали на деревни чернокожих людей, грабили и убивали ради золота. Эти взгляды часто преследовали капитана Хамблби, стоило ему только напиться.

Однако в те мгновения, когда О’Салливан привел его взглянуть на необычную и неожиданную пассажирку, капитан Хамблби был трезв как стеклышко. Его единственный пораженный желтухой глаз изумленно уставился на маленькую девочку; изумился же капитан потому, что кожа ее была не черной, а светлой, как слоновая кость. И волосы ее были светлые. Застарелая грязь на волосах не могла скрыть их золотисто-рыжего цвета, а прелестные и изящные запястья и лодыжки словно бы принадлежали какой-нибудь леди, с которыми капитан изредка встречался дома, в Англии.