Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая

Фауна прониклась неистовой любовью к высокому красавцу аристократу, он же, в свою очередь, забавлялся ее собачьей преданностью. Но, подъезжая к Лондону, начал колебаться: хорошо ли примет Генриетта этот удивительный подарок, купленный у Панджоу по столь высокой цене.

Вряд ли Фауне очень нравилось это путешествие. Ее пугало мерное покачивание «летающей кареты», запряженной четырьмя могучими лошадьми; настораживала необычность местности, через которую они проезжали. Миля за милей тянулись пустынные заброшенные пастбища, темные леса, холмы, горы и долины, небольшие деревенские селения. Кучера непрестанно орали и переругивались, а когда меняли лошадей в Ньюбери [13] Город, где произошли битвы 1643 и 1644 гг, во время I гражданской войны между парламентскими войсками и королевской армией Карла I. , мертвецки напились. Заночевали они там же. Лорда Памфри принимали в «Голове сарацина» как почетного гостя. Фауна спала в помещении для слуг, и, поскольку кровать там оказалась всего одна, пришлось Фауне разделить ее с неопрятной судомойкой, искусанной клопами. Девочке было неудобно и противно. Однако, уставшая от волнения и новых впечатлений, она очень скоро заснула.

Ранним ясным июньским утром они на всех парах устремились к Лондону, обогнав бристольскую почтовую карету, которую, как сообщил Фауне лорд Памфри, совсем недавно ограбили разбойники.

— Мда, страна катится ко всем чертям, Букашка, — задумчиво проговорил он, снова употребив эту забавную кличку. — Разве это не возмутительно, что в 1797 году приличным людям нельзя отправиться в поездку без страха быть ограбленными!

Больше он ничего не сказал. А Фауна ни о чем и не спрашивала, ведь ее очень заинтересовал джентльмен, подсевший к ним в карету в Ньюбери, — молодой музыкант, который ехал к своему оркестру при дворе наследного принца.

Молодой человек достал флейту и заиграл, чтобы скрасить долгое утомительное путешествие, а заодно и порепетировать. Мелодия была красивой, и Фауна, забыв обо всем, начала в такт двигать руками и ногами, тихо напевать. Ее движения были настолько грациозны, а в напеве чувствовалась такая безусловная музыкальность, что лорд и музыкант стали внимательно наблюдать за ней. Милорд снова громко рассмеялся от удовольствия и произнес с чувством:

— Ей-Богу, я купил миледи Фауну, которая заливается жаворонком и танцует, словно нимфа. Браво, Букашка! У тебя огромный талант.

Девочка смеялась вместе с мужчинами, радуясь похвале. Страх перед белыми людьми исчезал с каждым часом, проведенным в обществе милорда. К тому же в ней росло осознание редкой способности очаровывать окружающих. Вот уже сорок восемь часов она жила в мире, казавшемся ей куда более радужным и светлым, чем тот, в котором бедный измученный дедушка произнес свое мрачное пророчество. Она почти забыла о тех ужасных днях и ночах, когда ее, переодетую мальчиком, прикованную цепью к несчастному старику, увозили от берегов Африки на борту «Морехода». И все же истинное пробуждение еще не наступило. Она дремала, когда карета загрохотала по булыжным мостовым лондонского предместья. Милорд затормошил ее, желая, чтобы маленькая дикарка увидела столицу. Ему хотелось понаблюдать за ее реакцией. И он увидел, как ее огромные глаза расширялись все больше, разглядывая дома, фонари, таверны, залитые ярким светом, где танцевали, пели и пили толпы людей, наслаждающихся летним вечером. Фауна видела и грубых простолюдинов, и сточные канавы, переполненные грязью и отбросами. Она еще не понимала, что приличной особе небезопасно ближе к ночи выходить на эти улицы. Все увиденное казалось ей праздником… ведь так же весело плясали и пели люди из краалей ее далекой родины. Ее изумляли размеры некоторых домов, она испуганно прижалась к милорду, когда перед ней предстало все великолепие громадных зданий. С беспредельным удивлением и растерянностью взирала она на большую реку с кораблями и баржами, на пышные парки, окружавшие роскошные особняки богачей. Да и мог ли быть иным взгляд маленького ребенка, недавнего жителя первобытного африканского селения!

И только единожды омрачилось настроение его светлости, весело наблюдавшего за Фауной. Это случилось, когда они проезжали мимо места публичной казни. На виселице качалось чье-то несчастное тело, напоминавшее связку костей. На нем кишели черные вороны, жадно выклевывая глаза из мертвого лица, на котором почти не осталось плоти. Карета медленно подъехала ближе, и Фауна смогла увидеть все очень ясно. Ее охватили страх и отвращение. Вся затрепетав, она жалобно вскрикнула.