Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая

— Конечно, это смешно и нелепо, но Растинторп говорит, что от черной кожи их негритенка исходит особый запах, — заметил его светлость. — Мне это не подходит. Но от девочки, к счастью, не пахнет. На следующей неделе я возвращаюсь в Лондон. Квартеронка худенькая и бледная. Проследите, чтобы ее как следует кормили и одели поприличнее. Также проследите, чтобы она была готова отправиться вместе со мной… утром в следующее воскресенье. Я заеду за ней в моем дорожном экипаже после завтрака.

Панджоу радостно потирал руки. Его узкие глазки замаслились от удовольствия. Завтра у Софи будет нечто посерьезнее браслета. Милорд Памфри дал прекрасную цену за свое приобретение. Перед уходом милорд осведомился, как зовут девочку, и, когда узнал ее имя, а также то, что ее дед был профессором энтомологии, громко рассмеялся.

— Фауна! Как забавно! Значит, она зверюшка, не так ли? Насекомое? Букашка! Однако оставим все как есть. Фауна так Фауна. Звучит, конечно, необычно, но не без очарования!

Вдруг, к превеликому удивлению присутствующих, Фауна соскользнула с диванчика и бросилась к этому высокому джентльмену с добрым лицом, но запуталась в накидке, споткнулась и упала головой вперед к его ногам. Лорд Памфри поднял ее.

— Ну, ну, Букашка, что с тобой?

Тут она обвила его красивые туфли ручонками, подняв на него свои огромные глаза. Ее красивое личико, залитое слезами, исказилось от горя.

— Не оставляй меня с ним… — пробормотала она, показывая на Руфуса Панджоу. — О, не оставляй! Можно, я пойду с тобой?!

Памфри поднял ее на руки, изумляясь легкости этого тельца. Золотисто-рыжие волосы щекотали его подбородок. Он пристально разглядывал удивительно длинные ресницы, плавный изгиб верхней губы, уже сейчас таившей чувственность, напоминавшие жемчужины зубы. Лорд Джордж Памфри всем своим существом любил красивые вещи, и его чрезвычайно растрогали слезы девочки. Он взглянул на капитана и мистера Панджоу, наблюдавших за всем происходящим, не понимая, что же все-таки происходит.

— Похоже, Букашке не очень-то нравятся эти два джентльмена, — произнес он с тихой улыбкой.

Капитан Хамблби свирепо сверкал единственным глазом, а мистер Панджоу отвесил подобострастный поклон.

— Несомненно, сейчас для нее все… необычно… после варварского-то воспитания. Попав в эти условия…

— Не такое оно у нее варварское, — перебил лорд Памфри, — если учесть, как неплохо она говорит на нашем языке. Эта Букашка — замечательный феномен, любезный Панджоу.

— Могу я забрать ее у вас, милорд? — осведомился мистер Панджоу.

Он уже протянул руки к девочке, но та, охваченная страхом и яростью, внезапно выпрямилась и плюнула в него через плечо милорда.

— Нет… нет… нет! — закричала она, вцепившись в лорда Памфри, как маленькая тигровая кошка, и приводя в полный беспорядок его воротничок из женевского льна.

Тут милорду пришло в голову, что не следует оставлять этого красивого и несчастного ребенка с людьми, которые, судя по всему, запугали девочку и наверняка отвратительно обращались с нею. Он вспомнил об одной из многочисленных служанок тетушки-герцогини, которой мог бы препоручить девочку на несколько дней, чтобы та хорошо кормила и одела бы ее, а также подготовила для переезда в его лондонский дом.

— Ну, ну… перестань плакать, Букашка, — ласково проговорил он, поглаживая девочку по золотисто-рыжим локонам. — Я возьму тебя с собой. Ведь я уже купил тебя, моя маленькая рабыня. А значит, заверну тебя и тут же унесу с собой, верно?

Мистер Панджоу пожал плечами. Он был не прочь побыстрее избавиться от девочки. Капитан Хамблби вращал единственным глазом, созерцая внушительную пачку банкнот, только что брошенную его светлостью на письменный стол. А Фауна прижималась заплаканным лицом к милорду, с удовольствием вдыхая приятный запах его напомаженных волос. Тихо всхлипывая, она бормотала что-то на своем языке. Милорд чувствовал, что она лепечет что-то ласковое и эти слова адресованы ему. Он ощущал нежное прикосновение к своей щеке залитой слезами атласной кожи. «Ей-Богу, эта малышка умеет настоять на своем, — подумал он. — До чего же она соблазнительна даже в этом нежном возрасте!»

И он вынес девочку к ожидавшему его портшезу.

Фауну продали в рабство — она стала жертвой этого позора человечества. Но с помощью лорда Памфри Фауна вырвалась из грязи, оставшись девственной и торжествуя победу. И эта победа предвещала триумф ее красоты и очарования, вскоре ставших объектом непреодолимой страсти, несбывшихся пылких желаний.