Вайолет Винспер - Синий жасмин

- Я замужем, - ответила та застенчиво. - Мой муж Юсуф - табунщик, стережет лошадей; очень важное дело, потому что сиди Касим очень любит лошадей, и его лошади - лучшие на много миль.

Лорна с удивлением рассматривала служанку. На вид ей не было еще и семнадцати, а она уже несла на своих плечах тяжесть домашней работы и покорно подчинялась воле своего мужа.

- Теперь я понимаю, почему вчера вечером на тебе была чадра, - сказала Лорна. - Арабы не любят, когда их жены показывают свои лица другим мужчинам, а ты очень хорошенькая.

Захра покраснела, и нежный жар румянца, окрасивший золотистую смуглоту кожи, сделал ее еще краше.

- Юсуф очень добр ко мне, - произнесла она.

- Еще бы! Ведь ему просто повезло иметь такую жену.

Лорна подошла к зеркалу и бросила на себя взгляд сбоку. В этой тунике без рукавов, мягко поблескивавшей на ее светлой коже, с аккуратно расчесанными белокурыми волосами она была похожа на изящного мальчика-пажа из свиты какого-нибудь языческого короля. Кладя на место гребень, девушка неожиданно обнаружила агал <����Агал - кушак (араб.).>, забытый шейхом на комоде, и отшатнулась от него, словно от свернувшейся змеи. Правда, через несколько минут она благополучно забыла о нем, желая побыстрее уйти из гарема, пусть всего лишь на другую половину шатра.

Подойдя к бисерной занавеске, Лорна остановилась.

- Ты не должна одна вытаскивать эту огромную, тяжелую лохань, - сказала она служанке, приводившей все в порядок после мытья. - Я пришлю Хасана помочь тебе.

- Лелла добра, - произнесла та, ласково улыбаясь.

- Лелла глупа! - вырвалось у Лорны. - И упряма, как ослица. Я, Захра, не послушалась друга, который умолял меня остерегаться пустыни с ее опасностями.

Бисерная занавеска прошелестела и Лорна снова оказалась в главной половине просторного шатра. Наружная занавеска была подвернута, и внутрь потоком лилось солнце, освещая белую хламиду Хасана, который как раз вошел и вежливо приветствовал ее.

Лорна напряженно смотрела на открытый вход. Кажется, вот она, возможность сбежать. В своем отчаянии девушка готова была пешком уйти в пустыню, только бы избавиться от Касима бен Хусейна.

Хасану было ведено помочь Захре вынести лохань с водой, и он повиновался с непроницаемым лицом. Выйдя из шатра, Лорна огляделась. Нетерпеливый взгляд наткнулся на человека, небрежно привалившегося к груде седел. У него было худое, какое-то ястребиное лицо, и как только девушка вышла и направилась к главной площади лагеря, он тут же последовал за нею. Она оглянулась, и снова этот человек показался ей похожим на ястреба.

Лорна задержалась у лагерного костра, по краю которого выстроились в ряд закопченные от дыма кофейники с длинными носиками.

- Полагаю, вам приказано следовать за мной как тень, - произнесла она по-французски.

Араб слегка наклонил голову; на смуглом, обожженном пустынным солнцем лице резко выделялись крючковатый нос и скулы. Белоснежные одежды только подчеркивали эту черноту лица, и Лорну поразило, что он гораздо больше похож на араба, чем шейх.

- Я не желаю, чтобы меня охраняли словно пленницу, - заявила она.

- У меня есть приказ, мадам. - По-французски он говорил с резким акцентом.

- Sans duote <����Не сомневаюсь (фр.).>. Его высочество просто обожает раздавать приказы!

- Мадам может прогуляться и осмотреть лагерь.

- А могу ли я прокатиться верхом на одной из хозяйских лошадей?

- Боюсь, нет, мадам, пока сиди Касим не даст разрешения.

Лорна прикусила губу, чувствуя, как в ней все сильнее разгорается ненависть к этому сиди Касиму. Она пошла дальше, высоко держа белокурую головку и ощущая на себе взгляды обитателей лагеря; дети украдкой поглядывали на нее, высовываясь из-за длинных ярко-синих материнских юбок.

Несколько гончих лениво развалились на клочках тени, а за изгородью сгрудились молодые жеребята. Они были такими гладкими, блестящими, ухоженными, что Лорне безумно захотелось погладить одного из них. С какой радостью она ускакала бы на любой лошади от этого человека, который держит ее в плену как свою добычу!

И, словно прочитав ее мысли, араб повел девушку в тень зеленых пальм, оберегавших колодец. Проходя под ними, Лорна опять подумала, что еще вчера она была свободна, как птица. Тогда ей и в голову не приходило, что оазис Фадна подтвердит свою славу дурного места.

Фадна... Рок. Возможно, она и ошибается, но, скорее всего, ее просто ослепили то счастье, вдохновение и душевный покой, которые обрел здесь ее отец.