Хизер Макэлхаттон - Маленькие ошибки больших девочек

Год спустя во время вечеринки у бассейна дома его родителей по случаю Дня независимости он делает тебе предложение. Ты думаешь с минуту, а потом говоришь: «Конечно». Вокруг бассейна раздаются неуверенные аплодисменты. Вы переезжаете в Нью-Йорк и усыновляете двух детей из Южной Америки. Ану и Бебе. Ты хранишь свою любовь в них, как в стеклянных сосудах для драгоценностей. Тонких, дорогих, цельных. По ночам ты жарко шепчешь им на ухо, как будто это тайна: «Я люблю вас, я люблю вас, я люблю вас».

У тебя рак шейки матки. Врач говорит, что ты больна им уже многие годы. Есть люди, которые считают рак чем-то вроде восстания клеток — результат подавленных эмоций или желаний. Разумеется, это смешно. Рак развивается, когда клетки в своем развитии отклоняются от нормы. Когда это происходит, твоим детям шесть и семь лет, они плачут, рисуют тебе картинки, на которых врачи убивают микробов, и пекут тебе пирожки из грязи и одуванчиков.

Ты умираешь медленно. Тебе хочется это прекратить, положить конец боли, поту и химиотерапии, отраве, замаскированной под лекарство. Ты похожа на мультяшный персонаж, который не может придумать, как бы ему умереть. Спрыгнуть с моста? Уронить в ванну тостер? Этого ты сделать не можешь. Обязательно что-нибудь пойдет не так. Всегда, как только ты собираешься найти выход, появляется кто-нибудь с каким-нибудь проклятым мудрым афоризмом. Медсестры, христиане и те, кто пережил рак. Но ни к первым, ни ко вторым, ни к третьим ты не принадлежишь. Ты женщина, которая просто хочет жить.

Твой муж никогда не видел тебя такой, он боится силы твоих рук и дикого взгляда твоих глаз. Он прячется за спинами врачей и за приборами, надеясь, что ты соберешься и справишься с болезнью. Ты, разумеется, этого сделать не можешь. Для людей, которые ходят по яичной скорлупе, сыпят соль себе на раны, а потом сидят и таращатся в окно, нет лекарства.

Никогда не говорить: «Я люблю тебя» — было твоим собственным выбором, а теперь ты кричишь это с больничной койки любому, кто захочет это услышать. Твой муж в ужасе от твоей слабости и переменчивости, но, разумеется, довольно скоро тебе нужно перебираться в другой зал суда, где измерят размер твоего сердца, емкость твоего милосердия и выяснят, не ты ли самый непогрешимый из всех ангелов — кошмар с серебристыми крыльями, имя которому Благодать.

Ты паркуешься напротив его дома в своем личном месте для засады. В кармане у тебя пачка сигарет, а на приборной доске термос с черным кофе. Откуда ни возьмись в желобке между приборной доской и лобовым стеклом появляется паучок, и чтобы его убить, приходится дюжину раз стукнуть его свернутым журналом «Пипл». Ты ждешь. Начинается дождь. В этот вечер его машина подъезжает к дому только в девять часов, и он выходит из нее. Вместе с ним выходит стройная блондинка. В приглушенном свете она выглядит светящейся. Светящейся изнутри. Загорелая, лоснящаяся и улыбающаяся. Сучка. Ты выскакиваешь из своей машины, медленно подходишь к маленькой мисс, которая возится с продуктами, ждешь немного, смотришь в ее (огромные) голубые глаза и даешь ей пощечину. Она роняет пакет. Хватается за щеку. Ты всей пятерней хватаешь ее за волосы, а потом мир расплывается. Поворачивается вокруг оси и накреняется.

Оказывается (всегда бывает такое «оказывается»), это не его сестра, не его подруга и даже не его девушка. Это его жена, по совместительству главный врач детской онкологической больницы Святого Луки. Ее не было в городе, потому что она уезжала в Африку, по каким-то делам «Врачей без границ», совершала какие-то невероятно щедрые и добрые деяния, а теперь вернулась, загорелая, белозубая, и царапает твое лицо своим здоровенным обручальным кольцом.

Она не успокаивается, попортив тебе лицо, она губит твою репутацию. После того как она понабирала номера из записной книжки своего «Ролодекса», ты не можешь найти никакой работы в области продаж медицинских товаров. Правда, ты умудряешься устроиться работать на лотки во «Флор март», огромное панельное здание в промышленном парке за городом. Ты выезжаешь из своего фешенебельного дома, теряешь членство в загородных и гольф-клубах. Все твои старые друзья перестают с тобой разговаривать. Они притворяются, что не могут вспомнить, кто ты такая.

Однажды вечером на складе позади здания «Флор марта» ты показываешь толстой парочке и их толстому мальчишке какое-то напольное покрытие, вроде линолеума, когда вилочный погрузник зацепляется за свисающий провод, подцепляет его, и тебе на голову обрушивается вся стойка с рулонами линолеума. Мальчишку рвет.