Паскаль Брюкнер - Парадокс любви

В августе 1993 года журнал «Elle» поместил на обложке летний тест: «Вы шлюха?». Удивительна грубость вопроса, но еще удивительнее энтузиазм отвечающих: не было ни одной редакторши или журналистки этого знаменитого еженедельника, которая бы не ответила положительно, гордясь тем, что она исключительная сука и потаскуха, каких поискать. Итак, отныне «шлюха» — почетное звание, высокий титул из лексикона любовных игр [87] Журналист Жан-Пьер Элькаббах по случаю выхода 200-го номера журнала «Elle» спросил у одной его читательницы: «А вы, мадам, вы — шлюха?» — «Увы, нет», — ответила та. . Превращение оскорбления в повод для гордости доказывает, — если это еще нуждается в доказательствах, — что мир стал другим. Если раньше сексуальную жизнь считали нужным скрывать, то теперь ее принято демонстрировать. Появился даже новый вид снобизма — снобизм эротический: не дай бог чего-то не знать в этой области. Полистайте соответствующую прессу за последние тридцать лет — просто-напросто пособия по разврату, назидательные, как в старые добрые времена: попробуйте заняться содомией, любовью втроем, попрактикуйте бисексуальность, воспользуйтесь кнутом; хороши ли вы в постели, занимаетесь ли вы любовью по понедельникам? [88] Эти журналы пестрят советами, как Растиньяку в юбке преуспеть в обществе и на что равняться («Надо ли переспать с шефом?», «Большая грудь — залог успеха»). Раньше было известно, что можно делать, а чего делать нельзя. А сегодня известно, что надо делать и что престижно. Ежемесячник «Marie-Claire» к лету 2008 года поместил эротический справочник для женщин без предрассудков, где перечислены все варианты: секс втроем, обмен партнерами, проституция, садо-мазохизм и т. д. Впрочем, провозглашаемая любовь к сексу иногда прорывается злобой: «Ненавижу больных мужиков», «Избегайте секс-лузеров» стояло в заголовках журнала «20 ans». Секс становится учебником по ведению партизанской войны против мужчин. Тема смерти неприлична, ее замалчивают, зато на повестке дня непристойные секреты, которыми каждый рвется поделиться по телевидению, по радио и по Интернету.

Раскрепощение нравов сыграло с нашими современниками неожиданную шутку: вместо того, чтобы радостно выпустить на волю инстинкты, оно ограничилось заменой одной догмы на другую. Вчера похотливость контролировали и запрещали, сегодня ее навязывают. Отмена многочисленных табу и право женщины распоряжаться собственным телом подкрепляется призывами к сексуальным удовольствиям. Устранение сдерживающего начала компенсируется растущими требованиями: надо, как говорится, владеть ситуацией, иначе окажешься за бортом.

Двадцатый век прославлял сексуальность как орудие по переделке мира, которое поднимет человеческий род до состояния, близкого к совершенству. По аналогии с экономикой был даже запущен термин «сексуальная нищета», предполагающий градацию успехов в сфере чувственности: там есть свои богатые и бедные, кутилы и доходяги: одни предаются радостям плоти, другие сидят на голодном пайке. Никто не хочет прослыть «нищим» в области секса, всякий, даже состоящий в самом заурядном браке, всегда готов доложить о своих достижениях. Секс, вслед за профессией, окладом и внешним видом, стал показателем богатства, занимающим почетное место в арсенале заслуг перед обществом [89] Сексуальное унижение не новость для Франции. При Старом режиме, когда жена уличала мужа в импотенции, он проходил общественную экспертизу: после осмотра врачом муж должен был публично совершить половой акт под улюлюканье толпы и насмешки матрон. В случае неудачи он был обязан вернуть приданое и отпустить жену. Для жены это был способ избавиться от нежеланного мужа в те времена, когда развод был запрещен. Эта процедура, вызывающая комплекс кастрации, была упразднена Церковью 18 февраля 1677 года. (См.: Jean-Philippe de Топпас. La Révolution a-sexuelle. Albin Michel, 2006. P. 92–94) Не будем подходить к этому с современными мерками — муж-импотент или полуимпотент подлежал наказанию, потому что он представлял собой угрозу порядку, способности общества к воспроизведению и институту брака. . Появилась новая разновидность подвижника-прожигателя жизни: он прикладывает огромные усилия, чтобы разбередить чувства и достичь блаженства. Он раб удовольствия, замешанного на мучениях: его вечному поиску сопутствует вечное чувство незащищенности. Именно так обстоит дело с молодой женщиной-психотерапевтом, которой никогда не удавалось испытать оргазм (канадский фильм «Shortbus», 2006) и которая отчаянно мастурбирует: все находятся в поисках «Большого О», Великого Оргазма, представляющего собой не разнузданный дебош, а Благодать, Святой Грааль, пропуск на присоединение к искупленному человечеству [90] Мы не будем обращаться к сужающей смысл проблемы гипотезе Мишеля Фуко о западном человеке как «человеке признания». Наше время в сексуальной одержимости ищет не истину, ему нужно своего рода немедленное искупление. . Самораскрытие дается большим трудом, его надо заслужить. Тут задействованы и технологии секса, и высоконравственное стремление к самосовершенствованию.