Дебора Гордон - Бросая вызов

— Никаких «стольких лет» не было, по крайней мере в Лос-Анджелесе. Я практиковал там около года. А потом возникло предложение от «Бурк/Моравич», и я его принял.

— Значит, вы с самого начала сотрудничали с другими фирмами?

Майк кивнул.

— В Чикаго, но это было миллион лет назад. Мне это очень быстро наскучило, я захотел попробовать свои силы в чем-нибудь другом. С тех пор я занимаюсь тем, чем занимаюсь сейчас.

— Здорово, — сказала Лаура. — А почему бы вам не рассказать о себе подробнее? Мы не хотим упускать ни одной детали.

Он удивленно пожал плечами, но потом рассказал длинную историю о нескончаемых переездах, веренице работ в сфере права, менеджмента и в банках, и о разводе, произошедшем по причине его безнадежной непоседливости. Сейчас жена Майка и его сын проживали в ее доме в Сиэтле. Его рассказ содержал факты, о которых Лауре было известно, но это доказывало лишь то, что он был осторожен, а не честен.

— Вы много поездили, — заметила Лаура в финале.

— Я же говорил, что я неисправимый непоседа. Обычно я успокаивал сам себя, что остепенюсь к сорока годам. Но так я считал лет десять назад. Сейчас мне кажется, что в возрасте пятидесяти или шестидесяти это будет более реально.

— Но разве это не отражается на вашем сыне? Находиться в сотнях километрах от него и даже не знать, когда он обзаведется новым отцом?

Он повернулся к Лауре и пронзил ее таким строгим взглядом, что она приросла к стулу.

— Когда я говорил, что я непоседа, я имел в виду новые возможности, а не перемену места. Я имел в виду в первую очередь свою работу. Я очень скучаю по сыну. Мы с ним видимся раза два в месяц, и я очень хотел бы, чтобы это случалось чаще. Меня бесит, что нас разделяет тысяча километров.

Лауре показалось, что сквозь адвокатский лоск ей удалось, наконец, пробиться к живым эмоциям.

— Тогда почему вы не вернетесь в Сиэтл? Разве вы не можете заниматься в Вашингтоне тем же, чем здесь?

— Моя жена в прошлом году снова вышла замуж. Ее муж заведует Отделом информации на местном телеканале. А эта должность требует постоянных перемещений. Четыре года назад он жил в Орландо. Полтора года назад — в Хьюстоне. Бессмысленно перебираться в Сиэтл, когда через пару лет мой сын может оттуда переехать.

— Но если вы так по нему скучаете, то почему не попытаетесь оформить опекунство? — спросила Лаура. — Вы юрист. Это не должно быть для вас проблемой.

— Потому что моя жена — прекрасная мать. Одно дело, если мы с ней сами о чем-нибудь договариваемся, но идти в суд… Я был бы последним подонком, если бы подстроил ей такую гадость, — он помолчал. — А как бы вы отнеслись к тому, что ваш бывший муж обратился в суд с целью отобрать у вас детей?

Лаура видела это в самых ужасающих кошмарах. Она побледнела и отвела глаза:

— Я бы возненавидела его. Или убила.

— Вот именно. Между мной и Нэнси и так много проблем, так что к ним ничего не хочется добавлять. Это плохо отразится на сыне. Я думаю, она до всего дойдет сама, но на это уйдет время.

У Клементе ответы на все вопросы, подумала Лаура, причем ответы довольно искренние и разумные. Либо он был хорошим парнем, занимающимся сволочным бизнесом, либо отъявленным лицемером.

Появился официант. Он принес заказ и бутылку вина для мистера Клементе, как он объяснил, от лица администрации ресторана. Этикетка была на французском, и Лаура заключила, что вино дорогое.

— Я польщена, — сказала она, когда официант отошел от столика. — Снова мистер Томлинсон?

— Возможно, но мы с ним не приятели, он мой клиент. Мы занимаемся несколькими его проектами. Я упомянул об этом менеджеру, когда вошел. — Майк взглянул на Вики. — Один из проектов проходит под названием «Билль АВ-2962». Я бы хотел его обсудить, если вы не против.

Вика глотнула вина:

— Это единственное, что я могу для вас сделать. Знаете, мне приятно слушать ваш разговор. У вас отлично получается. Но что бы вы ни говорили, вам не убедить меня в том, что ставка на азартные игры является лучшей социальной политикой.

Они заспорили: Майк подчеркивал финансовые преимущества проекта, Вики — социальные обязательства.

В конце Вики сказала:

— Учитывая слабость вашей нравственной позиции, вы, как профессионал, сделали и добились колоссально многого. Но у вас ничего не выйдет. Билль никогда не пройдет комитет Кена. Я хочу сказать, что проект получил «добро» от правительственных организаций, потому что общественность считает наших законодателей лицами, не достойными уважения. А руководству всегда требуется кто-то, кого они могут использовать в этом амплуа, но ему не в меньшей степени требуется и рыцарь на белом коне.