Мегги Леффлер - Диагноз - Любовь

Но он удивил меня, сказав:

— Вы ни в чем не ошиблись.

Я открыла глаза.

— Я же знала, что у него острые боли в животе. Мне нужно было выяснить причину этого…

— Вы ни в чем не ошиблись, — повторил Денверс, медленно и внятно.

— Если бы я только не назначила эту несчастную компьютерную томографию, Деспопулос сейчас был бы жив!

— Да, но все ясно и понятно в том случае, когда мы смотрим ретроспективно, — заметил мистер Денверс, поднимая свою чашку, словно тост.

Однако я чувствовала себя чересчур виноватой, чтобы улыбнуться.

— А вам приходилось когда-нибудь нечаянно убивать пациента? — поинтересовалась я.

Денверс отставил чашку. Последовала пауза, и я решила, что ему не так уж трудно вспомнить свою историю. Он просто думал, стоит ли делиться ею со мной.

— Я отослал домой молодого человека, который упал в обморок, когда пел в церковном хоре. Ему было шестнадцать лет. Я заверил его, что он всего лишь перегрелся. Меньше чем через неделю парень бежал трусцой и умер от острой сосудистой недостаточности. Умер прямо на дороге, упав в колею от колес. Гипертрофическая кардиомиопатия. Я чувствовал себя ужасно. — Мистер Денверс покачал головой, будто отгоняя воспоминания, и снова повернулся ко мне. — Это риск нашей профессии, дорогая. Это риск, на который ты идешь каждый раз, принимая решение.

— Я никогда к этому не привыкну, — сказала я.

— Другого выхода нет.

Вернувшись в Парчмент-хаус, я поставила вариться макароны, хотя не была голодна, и села в кухне. Я смотрела в потолок, а в моей голове крутилась одна-единственная мысль: «Сегодня я убила человека».

И не имеет значения, что его существование было жалким, что ему незачем было жить, что он все равно скоро умер бы. Я та, кто отдал приказ.

Как я ни старалась, мне так и не удалось вышвырнуть из сознания образ мистера Деспопулоса, лежащего на столе под флуоресцентным светом ламп в аппарате компьютерной томографии. Я пыталась убедить себя, что он выглядит спокойным, но понимала, что лгу себе. На лице несчастного застыло выражение ужаса, словно пациент только что понял, кто он, как он жил и что ему больше не жить!

— Привет, женщина, — сказал Эд, проходя в кухню через вращающуюся дверь. На этот раз, наверное для разнообразия, он был полностью одет — в серую футболку и джинсы. Он положил руку мне на плечо и не убирал ее дольше, чем это нужно для приветствия. — Я слышал, что сегодня произошло. Не повезло…

— Ну да, — сдержанно произнесла я, вставая из-за стола и заглядывая в кастрюлю, чтобы проверить свои макароны. Я не хотела, чтобы Эд касался меня, независимо от того, насколько это прикосновение невинно. — Особенно не повезло мистеру Деспопулосу, — добавила я, выуживая гибкие макаронины деревянной ложкой. «Определенно готовы», — решила я.

— Эй! — Эд подошел и обнял меня, прижавшись щекой к моему плечу. — Я скучаю по тебе.

Я стояла, не двигаясь и не дыша, пока мои макароны не размотались с ложки и не плюхнулись обратно в кастрюлю. Тогда я попросила Эда отойти, и он послушно отпустил меня, сделав шаг в сторону. Он смотрел, как я промываю макароны, как откидываю их на дуршлаг и держу над раковиной.

— Ты в порядке? — спросил он. — В последнее время ты кажешься какой-то обиженной.

— Ты везде, куда бы я ни пошла, — сказала я. — А мы с тобой разошлись, не так ли?

— Ага, ты поэтому… — Эд запнулся и хохотнул, но я не была уверена, что именно его рассмешило. Сообразив, что я не собираюсь отвечать улыбкой, он закончил свою мысль: — Я боюсь, что никогда не давал нам шанса, понимаешь? То есть ты хотела серьезных отношений, а я не был готов к ним, но… сейчас я не уверен, что поступал правильно.

Он прислонился к буфету, убрал волосы с глаз и одарил меня еще одной заразительной улыбкой.

— Макс просто чудо, ты знаешь. Было бы здорово завести детей.

Мои брови поползли на лоб.

— Ты хочешь, чтобы я от тебя родила?

— Нет, нет… Я не знаю, — пробормотал Эд, испустив тихий, короткий стон. — Я всего лишь хочу сказать, что не считал для себя необходимым снова жениться. Просто не понимал, зачем это мне. А теперь понимаю. Все дело в семье. Мне нравится твой брат, — добавил Эд. — У нас с ним было несколько прекрасных бесед по поводу религии и прочего.

— Я бы предложила тебе с ним встречаться, но он уже занят, — съязвила я, ища крышку для «тапперуэра» [52] Товарный знак разнообразных пластиковых контейнеров для хранения пищевых продуктов. , в который я высыпала свои макароны, потому что теперь у меня совсем пропал аппетит. Однако ни одна крышка не подходила по размеру к этому контейнеру. Когда Эд наклонился вперед, передавая мне нужную крышку, он так посмотрел на меня, словно вместо крышки протягивал обручальное кольцо.