Сандра Браун - Алиби (Том 2)

***

Меньше всего Дэви Петтиджон ожидала увидеть на пороге своего дома женщину, которую подозревали в том, что она сделала ее вдовой. Тем не менее она изобразила доброжелательность и с улыбкой поздоровалась с ней, когда Сара Берч провела гостью в малую приемную, где Дэви пила кофе. Даже если бы экономка не назвала ее по имени, Дэви непременно узнала бы Юджин Кэрти, хотя, на ее взгляд, фотокорреспонденты и телевизионщики обошлись с ней не слишком любезно. На первой полосе утренней газеты вид у доктора Кэрти был откровенно удрученный, а на телевизионной картинке она вообще была не похожа на себя. Зато в жизни она была довольно мила и хороша собой.

- Спасибо, что согласились принять меня, - сказала Юджин, опускаясь в кресло.

- Я приняла вас не столько из любезности, сколько из любопытства, откровенно заявила Дэви. - Выпьете кофе?

- Спасибо, с удовольствием.

Пока Сара ходила за чашкой и сливками, две женщины сидели молча и мерили друг друга оценивающими взглядами. Наконец кофе прибыл, и, поблагодарив Сару и сделав из своей чашки крошечный деликатный глоток, Юджин сказала:

- В субботу вечером я встречалась с вашим мужем в его номере в отеле. Некоторые газеты, - она указала на разбросанные по ковру утренние выпуски "Геральд" и "Пост энд курьер", - позволили себе намекнуть, что нас якобы связывали близкие отношения...

- У моего мужа была вполне определенная репутация, которую он считал нужным поддерживать, - вставила Дэви, лучезарно улыбнувшись.

- Тем не менее я хотела сказать, что для подобных заявлений нет никаких оснований. До субботней встречи я даже не была знакома с ним лично. Впрочем, когда вы услышите показания моего сводного брата, вы можете решить, что я лгу.

- Я читала про вашего брата, - заявила Дэви. - Судя по газетным отчетам, Бобби Тримбл - та еще задница.

- Вы ему льстите.

- Возможно. - Дэви рассмеялась. - К счастью, я не имела удовольствия знать его лично, а вот вам родство с этим мелким негодяем может обойтись довольно дорого. Скажите... - Она помедлила, заметив по лицу Юджин, что эта тема ей неприятна, но все же продолжила:

- Скажите, вам тяжело пришлось в детстве?

- Достаточно тяжело, миссис Петтиджон. Но я справилась. Дэви кивнула.

- Прошу вас, называйте меня просто Дэви, - сказала она. - Что касается моего вопроса, не сочтите его бестактным, просто... Просто почти у всех нас есть свои неприятные воспоминания, оставшиеся с тех давних времен, которые почему-то принято называть счастливым и беззаботным детством.

- Совершенно с вами согласна, Дэви, - кивнула Юджин. - В своей работе я постоянно сталкиваюсь с подобными явлениями. Порой бывает просто удивительно, как глубоко люди ухитряются запрятать воспоминания, которые мешают им жить нормальной жизнью. Требуется помощь психоаналитика, чтобы извлечь их из подсознания и освободить человека от их влияния.

- То есть ваша помощь. - Дэви долго рассматривала Юджин, потом неожиданно сказала:

- А вы совсем не такая, какой я вас представляла по газетным отчетам. Мне представлялось, что вы грубее, циничнее, хитрее. Может быть, даже коварнее. Она рассмеялась негромко. - В общем, мне казалось, что вы больше похожи на меня.

- У меня тоже есть свои недостатки, - улыбнулась Юджин. - И, уверяю вас, их немало. Но я клянусь, что встречалась с вашим мужем только однажды и это было в прошедшую субботу. Вскоре после этого он был убит, но я не убивала его. И я пришла в его номер в отеле не для того, чтобы переспать с ним. Прошу вас, Дэви, поверьте мне - для меня это важно.

- Я склонна верить вам, - кивнула Дэви. - Во-первых, придя ко мне с этим заявлением, вы ничего не выигрываете. Во-вторых, не сочтите за обиду, но вы вряд ли понравились бы моему благоверному. Вы не в его вкусе.

Юджин улыбнулась и тут же, не в силах побороть своего любопытства, поинтересовалась:

- А почему я не в его вкусе?

- Во всяком случае, не с точки зрения внешности, - успокоила ее Дэви, окинув Юджин критическим оком. - Опять же не сочтите за оскорбление, но Лют был готов трахнуть любую женщину, лишь бы она еще не остыла. Все дело в вашем характере, дорогая. Люту нужно было, чтобы женщина, с которой он собрался переспать, была от него в восторге. Он любил покорных и глупых баб и предпочитал, чтобы они побольше молчали, за исключением, быть может, самой кульминации, во время которой его пассия просто обязана была орать во всю глотку, чтобы Лют почувствовал себя еще большим кобелем, чем он был на самом деле. Что касается вас, моя дорогая, то вы могли понравиться ему внешне, однако я продолжаю придерживаться мнения, что для Люта вы были чересчур умны и уверены в себе.