Анна О'Брайен - Фаворитка короля

— Да просто так. — Не стану же я признаваться ему в своей слабости, правда?

— Понимаете, должность мне непременно дадут, — проговорил он угрюмо. — Вот-вот.

Иной раз я жалела о том, что он видит меня буквально насквозь. И все же надеялась на то, что он ошибается.

Но Виндзор, черт его побери, оказался прав. Какое удивительное чутье у него было на политические интриги! Когда луна стала прибывать, ему предложили видную должность коменданта в только что захваченном портовом городе Шербуре. При этом сообщении глаза его зажглись огнем удовлетворения, и я ясно увидела, что от такого назначения он не откажется. Да и с чего бы отказываться ему — политику до мозга костей?

Передо мной замаячил призрак полного одиночества. Бесконечно долгих часов, когда он окажется вдали от меня… Я сердито прогнала эти зловещие мысли.

— Вы примете предложение? — Я не столько спрашивала его, сколько констатировала факт. И даже сумела улыбнуться, хотя душа моя требовала, чтобы он отказался.

— Наверное, приму. — Он бросил на меня вопросительный взгляд, оторвавшись от официального документа, густо покрытого каллиграфически выведенными письменами и отягощенного печатями красного воска. — Но задешево они меня не купят. Я заставлю их платить за мою верность.

— Платить чем?

— Ах, какая любопытная!

— Скажите же!

— Ну уж нет! По крайней мере до тех пор, пока не удостоверюсь сам.

Уже не в первый раз меня потрясло его отвратительное чувство превосходства.

— А вы уверены, что сумеете найти достаточно соблазнительную наживку для парламента?

— Само собой разумеется. Не так уж много у них людей, которые имеют такой, как у меня, опыт в управлении непокорными провинциями или умеют выжимать деньги из недовольных подданных.

Следующие несколько дней он провел в гостиной, совещаясь со своим приказчиком и законником при закрытых дверях, из которых он выходил, кажется, только поесть и поспать. Если судить по количеству сломанных перьев, работа шла долгая и трудная.

Потом, ничего не объясняя, он уложил вещи, взял меня, и мы отправились в Лондон.

— Почему вы мне ничего не сказали?

— Дурная примета — говорить заранее. Мне еще нужно уговорить Палату лордов. — Он был угрюм, погружен в свои мысли, взгляд устремлен в пространство. Вероятно, он сам был далеко не так уверен в исходе, как пытался убедить меня, и меня пробрала дрожь. Потом Виндзор вдруг усмехнулся. — Однако им ничего не удастся противопоставить моим доводам, а потому вам совершенно незачем печалиться.

Вестминстер. Он будил во мне воспоминания, и я даже стала оглядываться по сторонам. Отчего так происходит, что страх въедается в нас крепко и легко пробуждается, даже когда для него давно уже нет оснований? Когда мне пришлось предстать перед Палатой лордов, Виндзора туда не допустили. И меня заставят долго ждать в передней, среди пажей и слуг, пока он будет пытаться заключить сделку с высокочтимыми лордами — сделку, от которой те не смогут отказаться? Мне эта мысль была крайне неприятна, потому что она подчеркивала мое полнейшее бессилие как-то повлиять на происходящее.

Я даже толком не знала, почему Виндзор настоял на том, чтобы я поехала вместе с ним.

— А зачем я нужна здесь, Вилл? — задала я вопрос, когда мы оказались в той самой злополучной передней, где я чуть не лишилась чувств после приговора о ссылке.

— Вы так напуганы? — Он посмотрел на меня с удивлением. — Алиса, любовь моя! Неужто я привез бы вас снова сюда, если бы вам угрожала малейшая опасность? — С неожиданной торжественностью он поднес мою руку к губам и поцеловал. — Вы прибыли сюда как леди де Виндзор, моя замечательная супруга, и находитесь под моей защитой. Со стороны закона вам ничто не грозит…

— Да нет, дело не в этом, — призналась я. — Просто я не понимаю, зачем я вам здесь нужна…

— Затем, что мне важно, чтобы вы были рядом. Как вы думаете — сумеете вы в течение следующего часа изображать из себя оскорбленную невинность?

Я смотрела на него и ничего не понимала.

— Вероятно, не сумеете. Ладно, ничего не говорите, пока никто не обратится прямо к вам. Взор держите потупленным, как надлежит почтительной жене. И поддакивайте мне. Да, вот еще…

Он порылся в висевшем на поясе кожаном кошеле и извлек оттуда нечто, сверкнувшее золотом. Взял мою левую руку и стал надевать мне на палец. Кольцо шло очень туго. Виндзор, недовольно бурча (как будто я была в этом виновата!), налег, и кольцо все же оказалось на месте.