Ольга Воронцова: Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах)

Если исключить то, что две тысячи лет одни историки повторяли со слов других историков, словно бы играя в детскую игру "испорченный телефон", то выяснится, что знаем мы о Мессалине на удивление мало.

По отцовской линии Валерия Мессалина происходила из знатного и древнего римского рода Мессалов, а по материнской была правнучкой Октавии, сестры римского императора Августа Октавиана. Оба они, и Август Октавиан и Октавия (у римлянок не было собственного имени, всех девочек называли родовым именем; например, все дочери Гая Юлия Цезаря были Юлиями), - итак, Август и Октавия были детьми прославленного римского полководца Гая Октавия и Атии. Гай Октавий был знаменит тем, что уничтожил остатки банд рабов, продолжавших грабить и убивать мирное население после разгрома и смерти Спартака. А его жена Атия была дочерью сенатора Марка Атия Бальба и Юлии, сестры самого Гая Юлия Цезаря. Таким образом, в жилах Мессалины текла кровь Божественных Юлиев, или, выражаясь современным языком, Валерия Мессалина была не просто женой императора, она была принцессой крови и по происхождению была ничуть не ниже своего мужа Тиберия Клавдия Друза Германика, четвертого по счету римского императора. Валерия Мессалина родила ему двоих детей. А потом, по общепринятой версии, жена римского цезаря Клавдия повела такую распутную жизнь, что вздрогнул даже видавший виды императорский двор.

Вершиной разврата первой леди Рима стала ее свадьба со своим любовником Гаем Силием - при живом-то муже, причем не простом муже, а римском императоре! Это якобы и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения императора. Он приказал казнить свою неверную жену в назидание, как тогда говорили, urbi et orbi, то есть городу и миру (ставя при этом на первое место Вечный город Рим, а затем весь остальной мир).

Вот, собственно, и вся хрестоматийная история печально известной римской матроны Валерии Мессалины, презревшей мораль своего времени и поплатившейся за это своей жизнью и жизнью своих детей.

* * *

Знаем мы все это из "Истории двенадцати цезарей" римского историка Гая Светония Транквилла и "Анналов" другого римского историка Публия Корнелия Тацита. Правда, при внимательном чтении трудов этих историков возникают некоторые сомнения: а все ли было так, как принято думать?

Светоний пишет: "Он (император Клавдий. - Ред.) был женат на Плавтии Ургуланилле, дочери триумфатора, а затем на Элии Петине, дочери консуляра. С обеими он развелся: с Петиной из-за мелких ссор, а с Ургуланиллой из-за ее наглого разврата и из-за подозрения в убийстве. После них он женился на Валерии Мессалине, дочери Мессалы Барбата, своего родственника... Детей он имел от троих своих жен: от Ургуланиллы - Друза и Клавдию, от Петины Антонию, от Мессалины - дочь Октавию и сына, который сперва был назван Германиком, а потом Британиком... Британик родился на двадцатый день его правления; во второе свое консульство Клавдий не раз еще младенцем поручал его вниманию народа и солдат, на сходки выносил его на руках, на зрелищах то прижимал к груди, то поднимал перед собою и желал ему самого счастливого будущего под шумные рукоплескания толпы".

А в это время, чем бы вы думали, занимается мать будущего властителя мира Британника? Вот что об этом пишет Ювенал:

"Взгляни же на равных богам, послушай, что было

С Клавдием: как он заснет, жена его, предпочитая

Ложу в дворце Палатина простую подстилку,

хватала

Пару ночных с капюшоном плащей, и с одной лишь

служанкой

Блудная Августа эта бежала от спящего мужа;

Черные волосы скрыв под парик белокурый,

стремилась

В теплый она лупанар, увешанный ветхою тканью,

Лезла в каморку пустую...

Ласки дарила входящим и плату за это просила".

Согласно сведениям другого историка - Тацита, супруга императора Клавдия по публичным домам (лупанариям) не шлялась, но по ночам из дворца все же бегала, правда в довольно приличное место. "Она воспылала к Гаю Силию, красивейшему из молодых людей Рима, такой необузданной страстью, что расторгла его брачный союз (помолвку. - Ред.) со знатной женщиной Юнией Силаной, чтобы безраздельно завладеть своим любовником. Силий хорошо понимал, насколько преступна и чревата опасностями подобная связь, но отвергнуть Мессалину было бы верною гибелью, а продолжение связи оставляло некоторые надежды, что она останется тайной. Привлекаемый вместе с тем открывшимися пред ним большими возможностями, он находил утешение в том, что не думал о будущем и черпал наслаждение в настоящем. А Мессалина не украдкой, а в сопровождении многих открыто посещала его дом, повсюду следовала за ним по пятам, щедро наделяла его деньгами и почестями, и у ее любовника, словно верховная власть уже перешла в его руки, можно было увидеть рабов принцепса, его вольноотпущенников и утварь из его дома.