Джессика Марчент - Любовь выше страсти

Пол улыбался, словно видел что-то смешное. Он не повернул головы и продолжал смотреть прямо перед собой, показывая Эми свой четкий красивый профиль.

— Ты помнишь моего друга Оуэна Риса?

— Владельца чудесного паба? — Эми напрягла память. — «Полумесяц»?

Пол кивнул.

— Помнишь наши школьные прозвища?

— Я помню, что они совершенно бессмысленные, — нахмурилась Эми. — И какое отношение они имеют к?..

— Он был Китом.

— Да. Хотя я не представляю почему.

— А я — Фриком.

— Тоже непонятно.

— Что же непонятного. Это от клички Африканец.

— Афр?..

— Ты же знаешь, какими дети бывают, — спокойно проговорил Пол.

Она знала.

— Но почему? Ты же совсем не похож на малийца.

— Фулани. Так мы называемся.

— Понятно.

Эми посмотрела на фигурку.

— Это стилизация.

— Все равно ты не похож. И ты не темнее многих европейцев, — стояла на своем Эми.

— Еще в самом начале мой отец приехал навестить меня.

— И?..

— Он… Он был гораздо темнее меня.

— Маленькие негодяи, — улыбнувшись, пробурчала Эми. — А Оуэн?

— Вначале он был Китайцем.

Эми некоторое время размышляла о бесконечной детской жестокости.

— Мы с ним скооперировались, и стало легче.

— Вы дрались? — спросила Эми, зная ответ по собственному педагогическому опыту.

— Конечно. Мама Оуэна научила его приемам каратэ, а он научил меня.

— Ты и это умеешь? — Эми с уважением поглядела на него. — Наверное, это тебе помогло.

— Помогло. Но теперь я взрослый и стараюсь избегать ненужных стычек.

— Я заметила, — сухо проговорила Эми, однако голос у нее стал мягче.

Интересно, он специально увел ее в свое детство, чтобы она немного успокоилась? Если так, то он преуспел. Эми понимала, что должна быть ему благодарна, однако она опять рассердилась, едва подумала, что он может делать с ней, что хочет. И вернулась мыслями к маленькому мальчику, каким Пол был лет двадцать назад.

— Ты сказал, твой отец был больше похож на африканца, чем ты, — тщательно подбирая слова, проговорила Эми. — Поэтому родители твоей матери возражали против ее замужества?

— Если честно, то, наверное, не поэтому. По крайней мере, я не знаю. — Пол опустил голову, словно мысленно прокручивая свои воспоминания о родителях матери. — У них хватало возражений и помимо этого.

Эми постаралась подавить в себе жалость к маленькому мальчику, отец которого не смог позаботиться о нем.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос, — напомнила она ему. — Почему, Пол? Почему ты ничего мне не сказал?

— Так много всего было. — Пол избегал встретиться с ней взглядом. — Мне не хватило времени…

— А вчера вечером и сегодня?

Эми вспомнила, как они ужинали вчера и она рассказывала о своей жизни на ферме и о том, почему долго оттуда не уезжала. Ей казалось правильным ответить откровенностью на его откровенность, но ей и в голову не могло прийти, что он скрыл едва ли не самое для себя важное.

— Ты не просто не сказал. Ты хотел скрыть от меня, словно… словно ты думал, будто я сразу изменю свое…

Эми замолчала, боясь окончательно выдать себя, а ей этого совсем не хотелось, во всяком случае пока он держится так холодно с ней.

На сей раз Пол повернулся к ней, и Эми поняла, что он все понял. Его синие глаза смотрели на нее с таким неподдельным изумлением, что она неловко заерзала в кресле, как будто попала под луч прожектора.

— А ты уверена, что нет?

Эми тяжело вздохнула и твердо ответила:

— Уверена.

Она удержалась, чтобы не наговорить лишнего, чтобы не защищать себя от несправедливых подозрений и не нападать на него за его недоверие к ней, чтобы не выплескивать на него поток доказательств своей правоты… Одно слово было в данный момент весомее всего того, что она могла бы еще сказать.

В наступившей тишине Эми слышала тиканье часов и шум проехавшей под окнами машины, гул холодильника на кухне и мужской голос на улице, звавший приятеля.

Наверное, именно этот незнакомый голос привел Пола в чувство. Он звучал так доброжелательно, что Джим вздохнул и устроился поудобнее, а потом вздохнул Пол.

— Наверное, я должен был тебе сказать, — проговорил он, все еще не спуская с нее глаз. — Извини.

— Пол…

Черт! Эми произнесла его имя как самое святое слово и не сомневалась, что если он захочет, то все сможет прочитать в ее взгляде. Неужели он не хочет подойти к ней и обнять ее?.. Нет. Что бы ни говорила его бабушка, он совсем не чувствует к ней того, что чувствует она к нему, поэтому надо вспомнить о гордости и не предлагать себя настолько уж откровенно…