Кристин Сэлингер - Семейные тайны

Страховая компания согласилась выплатить им денежную компенсацию. Филипп полагает, что решающую роль в этом сыграло мое заявление. Возможно, он прав. Куинны не приемлют компромиссов. Вероятно, они так запрограммированы генетически. Все или ничего, как выражается Филипп. Он и его адвокат убеждены, что в скором времени они получат «все». И я искренне рада за них.

Я не имела чести знать Реймонда и Стеллу Куиннов, но мне кажется, что, пообщавшись с их семьей, я теперь хорошо представляю, какие это были честные, благородные и великодушные люди. Профессор Куинн заслуживает покоя после смерти. Равно как и Сет заслуживает носить фамилию Куиннов и жить в семье, где его любят и о нем заботятся.

И в моих силах помочь ему. Я должна позвонить маме. Я должна настоять на своем. О да, у меня трясутся руки. Я ужасная трусиха. Нет, Сет назвал бы меня тряпкой. А это еще хуже.

Она вселяет в меня страх. И я открыто признаю это. Моя собственная мать пугает меня до смерти. И ведь она ни разу не подняла на меня руки, почти никогда не повышала голос, но всегда лепила из меня, что хотела. А я почти не сопротивлялась.

Мой отец? Он был слишком занят собственным престижем, чтобы заниматься дочерью.

О да, во мне скопилось много злости.

Я могу позвонить ей, могу использовать свой высокий статус, которого достигла по ее настоянию, чтобы добиться от нее желаемого. Я уважаемый ученый, в некотором смысле общественный деятель. Если я скажу матери, что воспользуюсь своим авторитетом и публично выступлю против нее в случае ее отказа направить письменное заявление адвокату Куиннов с подробным изложением обстоятельств рождения Глории и признанием того факта, что профессор Куинн несколько раз пытался связаться с ней, требуя подтвердить, что Глория его дочь, она возненавидит меня. Но подчинится.

Мне только нужно снять телефонную трубку. Ради Сета я сделаю то, в чем отказала ему много лет назад. Я могу сделать так, что у него будут дом и семья. Я могу навсегда избавить его от страха».

— Сукин сын. — Тыльной стороной ладони Филипп отер со лба пот. Из неглубокой, но безобразной царапины на его руке сочилась кровь. С идиотской улыбкой на лице он переводил взгляд с братьев на корпус судна, который они только что перевернули. — Здоровый ублюдок.

— Красавец. — Кэм повел ноющими плечами. Готовый корпус свидетельствовал не только о скором завершении работы над парусником. Готовый корпус символизировал успех. Судостроительная компания Куиннов вновь оказалась на высоте.

— Отличная фактура. — Этан провел мозолистой ладонью по обшивке. — Отличный силуэт.

— Как только я замечу в линиях корпуса намек на сексуальность, немедленно отправлюсь к своей жене, — решил Кэм. — Ладно, давайте отметим ватерлинию и снова за работу. Но, если хотите, можем немного полюбоваться.

— Вы проводите ватерлинию, — предложил Филипп, — а я пойду займусь бумагами. Пора потрясти немного твоего старого приятеля. Пусть раскошеливается. Его аванс был бы как нельзя кстати.

— Зарплату выписал? — осведомился Этан.

— Да.

— А себе?

— Мне не…

— Нужно, — закончил за него Кэм. — Хоть раз выпиши себе чек, черт побери. Купи своей сексуальной даме какую-нибудь безделушку. Или потрать на дорогое вино. Или в казино спусти, в конце концов. Но только выпиши себе зарплату за эту неделю. — Он вновь обратил взгляд на корпус. — Эта неделя особая.

— Пожалуй, — согласился Филипп.

— Страховая компания сдалась, — добавил Кэм. — Наша взяла.

— Народ уже запел по-другому. — Этан смахнул с обшивки мелкие опилки. — Те, кто поносил его почем зря. В этом мы тоже победили. И прежде всего, благодаря тебе, — сказал он, обращаясь к Филиппу.

— Просто я обстоятельный человек, не пренебрегаю деталями. Посади любого из вас беседовать с адвокатом… Ты, Этан, через пять минут от скуки стал бы клевать носом, а Кэм пустил бы в ход кулаки. Какие вы мне соперники?

— Может, мы тебе и не соперники, — Кэм широко улыбнулся ему, — зато выполняли за тебя почти всю настоящую работу, пока ты болтал по телефону, писал письма и отправлял факсы. Из тебя вышла бы отличная секретарша, даже без длинных ног и соблазнительной задницы.

— Есть кое-что и посексуальнее, чем ноги и задница, хотя моим можно только позавидовать.

— Неужели? Ну-ка давай посмотрим. — Кэм с молниеносной скоростью поднырнул под Филиппа и сбил его с ног. Тот уселся на свою «завидную задницу».