Имоджен Эдвардс-Джонс - Отель Вавилон

— Удалиться? — взвизгивает высокая.

— Да мы ведь только пришли, — добавляет ее подруга.

— Мне очень жаль, — говорю я, приближаясь к высокой и уже протягивая руку, чтобы проводить ее к выходу. — Женщинам не разрешается приезжать сюда без приглашения.

— Что?! — выкрикивает она. — О чем это вы?

— Боюсь, клиентов в нашей гостинице вам не найти, — чуть ли не по слогам разъясняю я.

— Клиентов?! — восклицает высокая. — Кто я, по-вашему? Проститутка?

— Ну… — Смеюсь.

— Джина! — вопит она. — Ты это слышала? Проститутка? Боже! Скорее доставай чертовы пригласительные, не держи меня под руку.

— Нас позвали на презентацию парфюмерной линии, — заявляет Джина, размахивая пригласительными прямо перед моим носом. — Так что отвали, проклятый извращенец. Нет, просто в голове не укладывается!

— Козел, — выдает более высокая девушка, и обе идут через стеклянную дверь к танцевальному залу.

Тони заходится от смеха. И отказывается верить, что я так глупо оплошал. Может, я слишком устал, но я и сам в это не верю. Не подумайте, что для меня привычное дело подходить в вестибюле к незнакомым женщинам и обвинять их в том, что они зарабатывают на жизнь грязным путем. Одно скажу в свое оправдание: девицы, желающие попытать счастья в баре, забредают к нам едва ли не каждый вечер, и наша обязанность — моя, Тони или Денниса — раскусить их и выпроводить.

Тони надевает пальто и все никак не успокоится.

— Немыслимо! Просто немыслимо, — повторяет он. — Они и не помышляли о клиентах. Ни одна, ни другая.

Даже Джез и Дейв потешаются над моим промахом: хихикают, правда, не так открыто — в воротники.

Рабочий день для всех троих закончен, и, насколько я понял по обрывкам фраз, ребята планируют немного взбодриться пивком. Если идея пришла в голову Тони, значит, он за всю выпивку и заплатит. Так, по его мнению, укрепляется командный дух. Вот какой у нас мудрый консьерж.

— Ну что, — говорит он, потирая руки, — готовы пропустить по кружечке в «Розе и короне»?

— Да, — в унисон отзываются Дейв и Джез, и тени на их усталых лицах вмиг бледнеют.

— Пока, дружище! — Тони поднимает руку. — Смотри, не хлопай ушами. Проститутки могут нагрянуть в любую минуту.

— Ага, — говорю я. — Идите вы все, достали уже.

— Сам иди. — Тони, улыбаясь, поднимает черный бархатный воротник серого пальто. — Паршивца Патрика кто-нибудь видел? — спрашивает он, с прищуром глядя на улицу.

— Я здесь, — раздается тонкий голосок соответствующе тонкого Патрика.

— Ты опоздал, — говорит Тони, поворачивая голову и обнаруживая облаченного в серо-золотую униформу Патрика у багажной тележки.

— Виноват.

— Конечно, виноват, — заявляет Топи, оглядывая Патрика с ног до головы. — Сходи в туалет и приведи в порядок волосы.

— Сию минуту, сэр.

— Не называй меня «сэр».

— Простите, сэр. Простите, — бормочет Патрик, уже плетясь к лестнице с намерением отправиться в один из туалетов наверху, предназначенных только для постояльцев.

— Не туда. — Тони вздыхает и щелкает пальцами. — Сколько раз можно повторять? В уборную для персонала. — Он закатывает глаза, а Патрик, понурив голову, топает мимо него к задней лестнице. — Пока, — говорит Тони мне, и троица отправляется в кабак.

«Бедняга», — думаю я, провожая взглядом спускающегося по ступеням Патрика. Тони постоянно к нему цепляется только потому, что Патрик новичок. Работает у нас всего три недели, и все это время Тони нещадно его терроризирует, твердя: сам же потом спасибо скажет. А как еще можно научить уму-разуму шестнадцатилетнего сопляка? Кто растолкует ему, что к чему? Объяснит, какие тут действуют правила? Все это верно, только у меня есть подозрение, что Тони по душе такого рода разминки. Так сказать, бодрят его. С другой стороны, Патрика на должность коридорного — ночного портье выбрал не он, а Адриан. Поэтому-то Тони парнишку и мучает. Несчастный пацан. С такой работкой не мудрено стать заикой и от нервного перенапряжения пойти пятнами.

К тому же, только между нами, уверен, что мальчишка еще не дорос до дежурств ночью. Он в отеле без году неделя, ума не приложу, откуда у него может взяться опыт, чтобы выполнять нелегкую работу ночного портье. И мне-то с ним не по себе. Мысль, что я могу оставить на него стойку регистрации, пока бегаю курить или в бар выпить водки, больше смахивает на шутку. Нет, разнести факсы, собрать заказы на завтрак и вычистить туфли он, конечно, в состоянии, но попадись ему разъяренный клиент или компания здоровяков, жаждущих разгромить отель, спорю на десять фунтов, наш Патрик сбежит, только пятки засверкают.