Любовный дурман

Ветерок в ветвях пролетел его, и сходство есть
В них с красавицей,
что в одежде пышной качается.

А ручьи его нам мечи напомнят, коль вынут их
Руки витязей из теснины ножен,
хранящих их.

Под ветвями струй протянулся ток, и вечно он
Отражает образ прекрасный их в глубине своей.

Но, смекнувши, ветер из ревности
полетел к ветвям,
И сейчас же их от сближения
отклонил он с ним.

Вот гранаты с тончайшей кожей; сходны
С грудями девы, выступят коль округло.

Когда очистишь их, они покажут
Нам яхонты, смущающие рассудок.

О круглая! Всякому, кто к ней в глубину проник,
Покажет она рубины в складках из Абкара.

Гранат! Я его сравнил, когда увидал его
С грудями невинных дев
иль с мраморным куполом.

Больного в нем исцеленье, здравие для него,
О нем изречение пророка пречистого.

О нем говорит Аллах — высоко возвышен он! —
Слова столь глубокие в писанье начертанном.

Были яблоки — сахарные, мускусные и
даманийские, ошеломляющие взор:
Вот яблоко двух цветов —
напомнит смотрящему
Любимого с любящим ланиты, что встретились.

На ветке они блестят, в чудесном несходные.
Один из них темен, а другой — в нем сияние.

Обнялись они, и вдруг доносчик их испугал:
Один покраснел, смутясь,
другой побледнел в тоске.

Вот абрикос миндальный — как влюбленный он,
Когда пришел любимый и смутил его.

А влюбленного в нем
довольно качеств, поистине:
Лицом он желт, и разбито сердце всегда его.

Взгляни на абрикос ты: цветы его —
Сады, чей блеск глаза людей радует.

Как яркие светила, блестят они,
Гордятся ветки блеском их средь листвы.

И мнится, что смоквы, когда видно в них белое
И вместе зеленое среди листвы дерева, —

То румов сыны на вышках
грозных дворцов стоят,
Когда опустилась ночь, и настороже они.

Привет наш смоквам, что пришли
На блюде в ровных кучках к нам,

Подобны скатерти они,
Что свернута.

Насладись же смоквой,
прекрасной вкусом, одетою
Дивной прелестью и сближающей
внешность с сущностью.

Вкушая их, когда ты их попробуешь,
Ты ромашке запах, вкус сахара почувствуешь.

Когда же на подносы высыпают их,
Ты шарам из шелка зеленого уподобишь их.

Сказали они (а любит сердце мое вкушать
Другие плоды, не те, что им так приятны):

«Скажи, почему ты любишь смокву?»
И молвил я: «Один любит смоквы,
а другой — сикоморы».

Мне нравится смоква
лучше всяких других плодов,
Доспеет когда, листвой обвившись блестящей.

Она — как молящийся,
а тучи над ним дождят,
И льют своих слез струи, страшася Аллаха.

Порадуйся же груше ты! Цвет ее
Подобен цвету любящих — бледен он.

Сочтешь ее за дев в плаще ее,
Лицо свое завесой закрывшую.

И кажется, что персики в их саду,
Когда румянцем ярким покроются,

Подобны ядрам золота желтого,
Которых кровью алой покрасили.

Одежды есть три на теле нежном и сладостном.
Различен их вид — они владыкой так созданы.

Грозят они смертью телу ночью и каждый день,
Хотя заключенный в них и не совершил греха.