Наталия Май - Найди себе пару

Нарцисс за нее цепляется, а она — за него. Они оба боятся, что больше ни с кем не получится на проекте создать пару — слишком специфические характеры у обоих. И этот страх держит их вместе. Но ее мне не жалко. Согласна терпеть такого, как он, пусть получает плевки и не жалуется. А он — хорош гусь, то заигрывает с другими, чтобы Весна ревновала, то просит свою бывшую девушку приехать сюда Весне назло, типичное бабье поведение. Ему надо было родиться женщиной, тогда вся эта мелочность, истеричность, капризы были бы ему больше к лицу. А Весне лучше бы быть мужиком, она меньше бы комплексовала и не цеплялась за всяких там нарциссиков для самоутверждения. Для мужчин внешность не так и важна. Что Высоцкий — красавец был? Нет. А все на него западали. И она, родись она парнем, могла со своей гитарой вот так цеплять баб, если уж она такого мнения о своем «творчестве».

Думать о них — хоть какое-то развлечение. А то мысли о себе так и лезут, так и просятся наружу. Меня от них просто тошнит. О себе я потом напишу. Все — потом. Вот разделаюсь с ними…

Если в дневнике Маши Цыплаковой были и другие записи, то в газете «Чертополох» их не опубликовали. Арину поразило не то, что задумала Маша, об этом она и раньше догадывалась, а сама Маша. Она была гораздо умнее, интереснее, чем о ней думали окружающие. «Сколько, оказывается, в этой девушке было хорошего, несмотря на ее озлобленность, травмированную психику, — подумала Арина, отложив газету в сторону. — В ней всякого намешано — и хорошего, и плохого. У нас много общего. А, глядя на нее по телевизору, я бы так ни за что не подумала». Многие мысли Маши настолько совпадали с мыслями самой Арины, что она была поражена.

Но натура Маши была такой искривленной, изломанной в силу разных обстоятельств ее жизни и, возможно, наследственности, что вряд ли они с Ариной нашли бы общий язык, если бы столкнулись. Конечно, сыграло роль воспитание — отсутствие любви, понимания, веры в Машу со стороны близких людей, но Арине показалось, что дело не только в этом. У нее была и природная неуравновешенность. Такие вспышки злобы, агрессии нельзя на сто процентов объяснить только невнимательностью отца или бабушки. Конечно, можно было корректировать ее характер, если бы родственники относились к ней не формально, а так, как должны были в идеале относиться. Но поздно уже думать об этом, когда Маша выросла. Взрослых людей очень трудно исправить.

Судя по записям, у Маши случались просветы — когда она начинала ясно мыслить и была близка к тому, чтобы и на себя посмотреть непредвзято, оценить и себя так же точно, как она порой оценивала других. Но ее как будто что-то останавливало. Возможно, страх. И ясность сменялась растерянностью, неуверенностью, а затем — злостью.

Арина, узнав о том, что дневник Маши опубликуют, была обескуражена — во-первых, там могло быть ясное указание на убийцу, а тогда ей самой нет смысла собирать информацию и вообще находиться на проекте, во-вторых, она не знала, как отреагируют на прочитанное все участники реалити-шоу. Наверняка здесь состоится и официальное обсуждение — будет собрание всех участников. Покажут его по телевизору или нет, Арина не знала, но не сомневалась, что такой разговор обязательно будет. Пусть даже и не для показа, но для того, чтобы обсудить, что отвечать журналистам, как комментировать в СМИ всю эту ситуацию.

Что касается указания на убийцу, то его нет. Конечно, судя по записям Маши, больше всех ее должны были ненавидеть Весна с Арамисом. Потому, что интрига ее удалась. Но это только одна из версий. Доказательств вины именно этих участников как не было, так и нет.

— Знаешь, о чем я думаю? Все-таки журналисты — ужасно тщеславные и эгоистичные, если судить по мне.

— По тебе? — Лена Некрасова удивленно смотрела на Арину. Вот уж кто из знакомых коллег никогда не казался Лене тщеславным, так это Арина.

— Да. Первое, о чем я подумала, узнав, что дневник Цыплаковой опубликуют, — как жаль, если она обличает убийцу. Ведь тогда мне здесь нечего делать. Все и так узнают правду.

— Ну, я не надеялась, что Маша знала своего убийцу, — пожала плечами Лена.

— А я думала — а вдруг? А мне так хотелось самой до всего докопаться, — вздохнула Арина.

— Это понятно. Кто не мечтает о славе?

— Но следует трезво оценивать свои возможности. Вряд ли мне это удастся. Это жизнь, а не детективный роман, да и я не детектив и не обладаю способностями Шерлока Холмса или Мегрэ. Мне бы обрадоваться, что записи девушки обличают убийцу. Ведь тогда его схватят, и больше он никого не убьет. Это должно быть важнее, чем мои амбиции. А для меня в тот момент амбиции оказались важнее человеческих жизней.