Лесли Пирс - Цыганка

Тернбол повернулся к Бет, давая ей знак выходить на сцену.

Он взмахнул руками и повысил голос:

— А теперь позвольте представить вам нашу драгоценную, известную на весь мир Бет Болтон, Цыганскую Королеву Клондайка!

Под шквал аплодисментов Бет вышла на сцену со скрипкой в руке и поклонилась огромной толпе. Как в старые добрые времена, она начала выступление с «Китти О’Нейл», и в толпе вмиг вспыхнули улыбки. Затем она сыграла «Дни “49”», старую «Жигу Калифорнийской золотой лихорадки» и «Девушку из Гленши».

Потом Бет сделала паузу, и публика взорвалась овациями. Взмахом смычка заставив их замолчать, Бет обратилась к присутствующим с речью.

— Следующее произведение я написала сама, — сказала она. — Надеюсь, вы услышите в нем метель, бьющую в лицо на Чилкутском перевале, пилы на озере Беннет и почувствуете радость, которую мы испытали, отправляясь в плаванье после ледохода. Вторая часть посвящена горю, которое я пережила после смерти моего брата, и красоте Юкона весной. И наконец я поделюсь с вами весельем Доусона, ожидавшим нас в конце пути.

Работая на участке Оза, Джек не раз слышал, как Бет играла что-то очень красивое. Он считал, что это классическое произведение, и все собирался попросить ее сыграть его.

Теперь, когда она заиграла, Джек понял, что это та самая мелодия. С первыми до боли красивыми, пробирающими душу звуками он вспомнил Чилкутский перевал. Он шел вперед и вверх, борясь со снегом и ветром, согнувшись почти пополам под ношей, и тащил за собой сани. Бет удалось отразить в своей музыке отчаянье, усталость и страх, через который прошли все путешественники. Но Джек помнил, что во время восхождения, когда она оборачивалась, чтобы посмотреть на него, Бет всегда улыбалась.

В отрывке, посвященном озеру Беннет, чувствовалась веселая насмешка, и он заметил, что многие старожилы переглядываются и улыбаются, вспоминая свои жаркие споры.

Все присутствующие, независимо от того, каким путем они сюда добрались, разделили с Бет ее радость во время отплытия. Ведь ей удалось воспроизвести и веселые звуки рожков, и трепет ветра в парусах, и даже теплые солнечные лучи, греющие им спины.

Быстрый, неимоверно сложный отрывок отразил страх и тревогу, охватившую их на порогах каньона Майлз. Он плавно сменился панихидой по Сэму. Джек словно видел Сэма, сразу после того как они вытащили его из воды, с белокурыми волосами, испачканными кровью из раны на голове. Он видел, как Бет стояла рядом с ним на коленях, сотрясаясь от рыданий. А затем они похоронили его в могиле на берегу реки и пели «Скалу Господню» после молитвы.

У Джека перехватило горло, потому что музыка заставила его снова пережить все это. Посмотрев вокруг, он увидел, что даже люди, никогда не знавшие Сэма, смогли разделить с Бет ее горе.

Описывая их путешествие по Юкону, Бет вложила в музыку все свое отчаянье и безнадежность, но в то же время передала красоту громадной реки, окружающих гор, весенних цветов. Слушатели смогли представить себе даже лося, пьющего у кромки воды.

Это путешествие неожиданно закончилось приездом в Доусон. Бет отразила это резкой сменой темпа музыки. Мелодия стала громкой и веселой, напоминая Джеку о рынке на берегу, непроходимой грязи и тысячах людей. Он словно видел владельцев заведений, расхваливающих свои салуны, рестораны и дансинги. Бет отразила в своей музыке романтический «Долгий вальс», который так хвалили короли дансингов. Мужчины скоро узнавали, что за доллар могли танцевать с девушкой только минуту, но некоторые из них тратили по сотне долларов за ночь за эту возможность.

Легкий бурлеск театра на Монте, вульгарного, но никогда не преступающего рамки дозволенного, ведь в противном случае его закрыла бы конная полиция, игра в фараон, девушки с Райской аллеи, вой собак, пьяные, неудачники и победители, — все это было в музыке Бет. И Джек испытывал за нее гордость.

Он смотрел, как она играет на сцене, склонив голову над скрипкой. Темные локоны спускаются по спине, стройное тело двигается в одном чувственном ритме с музыкой. Он вдруг понял, что за годы их знакомства Бет из девушки незаметно превратилась в прекрасную женщину.

Когда музыка смолкла и Бет опустила смычок, публика словно обезумела. Те, кто сидел, вскакивали, топали ногами, хлопали в ладоши и кричали. Шум никак не утихал, Бет продолжали вызывать на бис? Но она улыбнулась, покачала головой и, одними губами поблагодарив публику, ушла со сцены.