Майкл Мар - Успеть повернуть направо

– Чего? – Она смотрит на меня как на сумасшедшую. – Может, Роби Уильямса? Певца?

– Нет, я знаю, кто есть кто. Я про актёра.

– Рит… но он как бы умер уже.

– Да, повесился, точнее. В курсе. Но я тебе клянусь, Глаза и смех. Это были точно его. Он один из моих любимых актёров, я все фильмы с ним видела.

– И где он сейчас?

– Не знаю, не вижу. В курилке его уже нет. Но Лиз, ты даже не представляешь как похож.

– Ну, может, у нас у всех есть двойники. Но смех – это как отпечатки пальцев. У каждого он свой. Кстати, и, правда великий был актёр. Жаль, что так ушёл.

– Жаль – это слабо сказано, – говорю я, рыская глазами по залу. – Было очень грустно, когда я узнала, что человек, поднимавший мне сотни раз настроение и который мог рассмешить до колик в животе, повесился. От депрессии. Зачем он так? Он предал несколько поколений.

– Как правило, кто много смеётся на людях, много плачет в одиночестве. Может, его так достала эта жизнь среди кривых зеркал, что не оставалось иного выбора. Или ещё что-то было у него в голове. Правду мы всё равно не узнаем.

– Ага, пока на экранах не появится фильм о нем. А он точно появится. Вот увидишь.

– Главное, чтобы никто не последовал его примеру.

– Да. Но всё же это странно. Тот мужчина в курилке. Знаешь, а что, если… Да нет, бред, – осекаюсь я, осознав нелепость своих мыслей.

– Да говори уже, он тебе понравился? Да?

– Нет. Ладно, только серьёзно восприми то, что скажу, – говорю я и достаю из сумочки зеркальце и помаду.

– Ничего не обещаю. Ты сегодня в ударе.

– В общем, представь себе, что ты знаменитость мирового масштаба. И у тебя очень много денег. Ну, очень. Но вот эта жизнь селебрити тебе уже поперёк горла. Ни в парк сходить, ни на пляже поваляться, везде достают вопросами, фотографиями, автографами. А тебе это уже невмоготу. И тут ты понимаешь, что с тебя хватит. Подготавливаешься, составляешь план, улаживаешь дела. И в один прекрасный день просто инициируешь свою смерть. Да так, чтобы шума побольше. Затем незаметно выбираешься из страны, делаешь где-нибудь пластическую операцию и начинаешь вести жизнь обыкновенного смертного. И никто тебя при этом не достаёт. Как думаешь, возможно такое?

– Не знаю, – она выглядит явно поражённой моей фантазией, – но кино с таким сюжетом я бы посмотрела. Правда. Может, тебе сценарий написать?

– Ага! Только лучше начну с истории своей жизни. «Пятьдесят факапов Старковой» будет называться… – И в этот момент зеркальце выскальзывает у меня из рук, падает на пол и, конечно же, разбивается.

– Дьявол! Ну вот, я же говорила. Апдейт: «Пятьдесят один факап Старковой».

– Ладно тебе, возьми моё, – она протягивает мне набор для макияжа. – А насчёт твоей версии – чёрт его знает. От некоторых проблем не только проще, но правильнее убежать, чем пытаться их решить.

– Это ты про меня?

– Ты, Марго, просто устраиваешь себе заслуженный отпуск. В компании твоих подруг.

Объявляют посадку на наш рейс.

– О! Наконец-то! Пошли.

Уже усевшись в самолёте и успокоившись, думаю, что Лизкина идея про сценарий не лишена смысла. Я писала рассказы года четыре назад и публиковала их в Сети. Под псевдонимом. Но никогда не рассказывала об этом Артёму.

Кстати, об Артёме… Я включила телефон и обнаружила там несколько уведомлений о том, что он звонил. И пару сообщений с просьбой, чтобы я ответила ему. Нет, дорогой, гори в аду!

Все пассажиры заняли свои места, и самолёт начал потихоньку катиться в сторону взлётной полосы. Я же мечтала, чтобы мы поднялись в воздух и меня вырубило. Я явно не выспалась, и это портило настроение и притупляло внимание.

– Мама, мама, смотли, кулит, – донёсся сзади детский голосок.

– Никто не курит. В самолётах нельзя курить. Даже твоему папе, – отозвалась, по-видимому, мать ребёнка.

– Нет. Самоёт кулит.

– Самолёты не курят, дочка, они летают.

– Ну вот, смотли!

Я оборачиваюсь и вижу маленькую белокурую девочку, которая сидит у окна и смотрит в иллюминатор.

– Ага, вижу, вижу… – Мамаше совершенно до фонаря, что там увидела её дочка, и она продолжает листать журнал.

Я же из любопытства посмотрела в свой иллюминатор. Сначала я ничего не разглядела, но когда обратила внимание на крыло, меня настиг немой ужас.

Из-под крыла валил дым.

– Лиза, посмотри!

– Что там?

– Стюардесса! Подойдите! Быстрее!

– Девушка, что случилось? – спрашивает работница авиакомпании. – Я бортпроводница, между прочим.

– Да хоть кондуктор! У вас дым из самолёта валит! – ору на неё я.