Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Локвуд плюхнулся на стул и тут же скривился от боли. Поделом тебе, подумал Хавьер.

– Как только тебе такая мерзость могла прийти в голову? – удивился граф. – Мисс Оливер – не вещь, которую можно передавать из рук в руки, но знай: тебе она никогда не достанется. Это я тебе обещаю.

– Я думаю, – сказал, вставая, Локвуд, – что с мисс Оливер ты уже можешь делать все, что хочешь. Она на тебя запала, даже если сама это не вполне поняла. И мне думается, что ты тоже на нее запал. И потому я с большим удовольствием заберу ее у тебя.

Хавьер тоже поднялся. Он поймал себя на том, что готов помериться с Локвудом силой, хотя и понимал, что сейчас не тот случай, чтобы пускать в ход кулаки.

– Ты не получишь мисс Оливер, какие бы интриги ни плел. Я все поставлю на карту, но ее тебе не отдам.

Локвуд улыбался. Он вполне владел собой.

– Я услышал то, что хотел. Цену я назначил правильно. А ты не горячись. Обдумай все, включи разум. Только не тяни. Я уже посеял кое-какие слухи. Ее репутация долго не протянет, и она никогда не простит тебе этой потери.

– А что, если я… – Хавьеру потребовалось время, чтобы свыкнуться с тем, что пришло ему в голову. – Что если я защищу ее своим именем?

Локвуд пожал плечами.

– Если ты сделаешь ей предложение, я прибегну к насилию.

Хавьер остолбенел. Такого он не ожидал.

А зря. Локвуд, как оказалось, способен на любую низость. Во все времена служанки и гувернантки страдали от непрошеного внимания своих господ и нанимателей. Женщинам из высшего общества в этом смысле повезло больше, но лишь в том случае, если у них имелись родственники мужского пола, готовые встать на их защиту. Как бы там ни было, незамужние девицы даже из самых влиятельных и благородных семей должны были проявлять крайнюю осмотрительность при общении с лицами противоположного пола. Если джентльмен окажется джентльменом лишь по происхождению, несколько минут наедине с ним могут навек погубить репутацию девушки. И на что могла рассчитывать несчастная? В лучшем случае, на то, что тот, кто ее погубил, согласится взять ее в жены. И тогда расплатой за легкомыслие будет беспросветный брак с насильником.

Нет, Хавьер не мог допустить, чтобы это случилось с Луизой. Он должен ее защитить. Ведь она его гостья, не так ли? И это он сделал ее мишенью Локвуда уже потому, что проявил к ней интерес.

Лучше эту мысль не развивать, решил Хавьер.

– В угрозах нет необходимости, Локвуд, – ледяным тоном произнес он. – И не стоит выносить сор из избы. Тебе тоже есть, что терять.

Маркиз провел пальцем по обложке книги.

– Каждому есть, что терять. А тебе, кузен, в особенности. Вот я и спрашиваю: чем ты готов рискнуть, чтобы сохранить то, что тебе дорого?

– Ты спрашиваешь меня о риске? Да половина страниц книги ставок заполнена нашими пари. – Хавьер присел на край стола. – Если мне есть, что терять, то мне есть, и что поставить на кон.

Хавьер попал по больному месту. При упоминании о его финансовой несостоятельности Локвуд поморщился.

– Тебе есть, что поставить, кузен, но хватит ли решимости? Ты ведь не хочешь ставить на мисс Оливер. А я хочу.

Локвуд небрежно толкнул книгу к Хавьеру.

– На, читай. Может, что интересное узнаешь.

И с этими словами маркиз вышел, оставив Хавьера наедине со своими мыслями.

Вернее, с одной-единственной мыслью. Он наконец понял, что, или, вернее сказать, кто для него важнее всего на свете. И теперь ему предстоит лишиться самого главного и самого ценного, что у него есть.

Хавьер не переживал из-за титула. Он не мог его лишиться, как бы Локвуд ни старался, не мог лишить его титула. Хавьер родился в законном браке, и граф, муж его матери, не пытался оспорить свое отцовство. А слухи к делу не пришьешь.

Но при этом все было далеко не так уж безобидно. Репутация Хавьера была подобна карточному домику, и даже легкого ветерка хватит, чтобы она развалилась. На сегодняшний день он слыл повесой, но при этом пользовался уважением. Если Хавьер утратит уважение, то канут в Лету все его полезные связи. Респектабельные знакомые либо порвут с ним, либо он утащит их за собой на дно.

Хавьер тяжело опустился на свой «гаремный» стул с мягким плюшевым сиденьем. Сколько изобретательности он проявлял, придумывая очередное пари, так почему же сейчас на ум ему не приходило ничего, кроме одной-единственной мысли?

Ради благополучия Луизы он поставит на кон свою репутацию. А потом…

А потом она уедет, а что будет с ним, уже не важно.