Мейв Бинчи - Холодный зной

— О, радуйтесь. Вот когда я приглашу Бэрри к себе домой, мой папа обязательно будет там, и уже через пять минут он скажет Бэрри, как это опасно ездить на мотоцикле, как опасно водить машину вообще, как глупо болеть за футбольную команду. Если он найдет что-то плохое в изучении итальянского, он обязательно скажет и об этом. Он во всем видит в первую очередь плохое.

— А что твоя мама на все это отвечает? — Голос мамы Бэрри звучал заинтересованно.

— Ну, я думаю, прожив с ним столько лет, она научилась во всем с ним соглашаться. Они уже пожилые люди, понимаете, миссис Хили, намного старше вас. Я самая младшая в семье. Их уже ничто не изменит.

Она изучающе смотрела на Фиону. Любая мать была бы рада, чтобы у их сына была такая добрая девушка. Бэрри увидел, как его мама начала расслабляться.

— Бэрри, будь хорошим мальчиком, сходи на кухню и поставь пирог в печь.

Он вышел из комнаты и прикрыл дверь, а потом прислонился к ней, чтобы послушать, что происходит в комнате. Они говорили тихими голосами, и он не мог разобрать слов. Ради бога, только бы Фиона не допустила какую-нибудь оплошность. И хоть бы мама не стала рассказывать о своих глупых фантазиях о том, что у отца другая женщина. А отец мог бы вести себя немного по-другому. Почему бы ему было просто не прийти и не присоединиться к ним за ужином? Ведь мама сегодня снова что-то приготовила, а это уже прогресс.

Ужин прошел лучше, чем он мог надеяться. Фиона съела все, что лежало у нее на тарелке, и попросила рецепт блюда.

— Послушайте, что я сделаю, так это запишусь на курсы, где учат готовить, — воскликнула она.

— Отличная мысль, — сказал Бэрри, довольный, что она так высоко оценила кулинарные способности его мамы.

— Послушайте, а может быть, когда по вторникам и четвергам Бэрри уходит на курсы итальянского языка, вы бы могли научить меня готовить, показать некоторые тонкости? — Женщина помолчала какое-то время, видимо обдумывая просьбу девушки. Фиона тут же сказала: — Простите, это для меня типично, сначала сказать, а потом подумать.

— Я с удовольствием научу тебя готовить, Фиона, — сказала мама Бэрри. — Мы начнем на следующей неделе.

Бриджит была под большим впечатлением.

— Его мама будет учить тебя готовить, вот это да, — произнесла она восхищенно.

— Возможно, чему-нибудь научит, я просто спросила, а она согласилась. — Фиона сама удивлялась собственной смелости.

— Послушай, ну а когда же мы познакомимся с этим Бэрри?

— Скоро, я не хочу знакомить его сразу со всеми своими подругами, особенно сексуальными.

— А ты изменилась, Фиона, — сказала Бриджит.

— Гранья? Это Фиона.

— О, здорово. Я думала это звонят из главного офиса. Как ты? Ты уже сделала это?

— Что?

— Ну, ты знаешь, — сказала Гранья.

— Нет, еще нет, но скоро. Послушай, я звоню, чтобы поблагодарить тебя.

— За что?

— За то, что сказала мне правду, что я хожу как одурманенная.

— Я никогда этого не говорила, Фиона, — возмутилась Гранья.

— Нет, но ты сказала, что я должна быть шустрее, и как только я стала действовать, то сразу же ощутила, что он без ума от меня. И его мама тоже. Правда, здорово?

— Я рада за тебя, — ответила Гранья довольным голосом.

— Я просто позвонила, чтобы спросить, не ходила ли ты домой, чтобы встретиться с отцом?

— Нет. Я собралась, но в последний момент у меня сдали нервы.

— Гранья!

— Эй, ну хватит читать мне лекции.

— Я знаю, но мы обещали выполнить все, что сказали друг другу в тот вечер.

— Да, это так.

— И, кстати, Бриджит ни словом не обмолвилась о своей фигуре.

— Ну хорошо, Фиона, я пойду сегодня вечером.

Сделав глубокий вдох, Гранья постучала в дверь. Открыл отец. По его лицу ничего невозможно было понять.

— У тебя же есть ключ, зачем стучать, — сказал он.

— Я не хочу вести себя так, как будто до сих пор живу здесь, — сказала она.

— Никто не запрещал тебе жить здесь.

— Я знаю, папа. — Они все еще стояли в холле. Наступило напряженное молчание. — А где все? Они дома?

— Не знаю, — ответил он.

— Как не знаешь, ты должен знать, папа.

— Не знаю. Может быть, твоя мать читает на кухне, а Бриджит, возможно, наверху. Я был в своей комнате.

— Могу я зайти посмотреть? — Гранья пыталась разговорить отца.

— Конечно.

Он провел ее в комнату, и она выдохнула от удивления. Вечернее солнце светило в окно, окрашивая комнату в желтые и золотые тона, и шторы пурпурно-золотого цвета напоминали занавес в театре. На полках было много книг, и маленький стол четко выделялся в вечернем свете.