Мишель Дуглас - Не забывай мою любовь

– Ты совершенно не такая, как Барбара. И не могла быть похожей на нее.

– Вот тут ты не прав. Все, что я должна была делать, это согласиться родить тебе детей, Джек. И тогда я стала бы в точности как Барбара.

– Это совсем другое дело!

– Почему?

– Я никогда не пытался превратить тебя в жену-трофей.

– Нет. Просто хотел сделать меня матерью твоих детей.

– Создать семью – это желание нельзя назвать необоснованным, – процедил он.

– Отец тоже не считал необоснованным приказать мне заняться управлением трастовым фондом мамы. Он считал, что это достойное занятие. Согласна – достойное. Но это не то, что я хотела делать в своей жизни.

Как и не хотела быть матерью.

– Ради бога, Каро, я же любил тебя!

– Но не безоговорочно! Ясно было, что ты будешь продолжать меня любить, если я рожу тебе детей.

Он сжал стакан.

– Из сказанного тобой ясно одно: то, чего хотела ты, было важнее того, чего хотел я.

Каро поднесла бокал с вином ко рту, но пить не стала.

– Я не припомню, чтобы ты хотел первым принести себя в жертву. Или чтобы ты сделал хоть какой-нибудь шаг к компромиссу.

Каждое слово впивалось в него подобно пуле. Джек задохнулся.

– Но все это старые счеты. – Каро махнула рукой и глотнула вина. – Ты уверен, что Барбара представляет для меня опасность?

Джек с трудом обрел дар речи:

– Я этого не исключаю.

– Тогда поиски закончены.

Каро допила вино.

– Ради бога, почему?

– Я не хочу подталкивать ее к поступкам, которых она могла бы избежать. Если она в таком отчаянном положении, как ты думаешь, тогда пусть остается с табакеркой.

– Но твоя работа…

– Мне придется объяснить, что я потеряла табакерку, возместить материальный ущерб продавцу, а затем подать заявление об уходе.

Она жертвует своей работой?! Работой, которую она любит?

– Я могу вернуться в университет, – продолжала Каро.

– И что ты там будешь делать?

– Ну, что-нибудь другое, отличное от моей специальности по диплому. Или я могла бы подать заявку в докторнатуру. Деньги значения не имеют.

Но на ней навсегда останется ярлык профессиональной несостоятельности. Какими бы ни были их разногласия, Каро не заслужила того, чтобы взять на себя вину за чужие грехи. Каро не виновата, и он это докажет.

– Нет!

Каро удивленно на него взглянула и встала:

– Все. Мы закончили.

Он тоже встал.

– Дай мне время до конца недели, Каро. Как мы планировали. До пятницы. Осталось всего пять дней.

Она приоткрыла рот. Сейчас она ему откажет.

– Я клянусь, – с горячностью произнес он, – что не подтолкну своими действиями Барбару к безумным поступкам. Пожалуйста.

Она отвернулась, потом снова посмотрела на него и наконец кивнула:

– О’кей. Но, Джек, после этого все будет кончено.

Он понял, что она имела в виду: все будет кончено между ними.

Он не хочет этого, но его чувства не имеют значения. Он кивнул, взял ее под руку и повел к машине:

– Тебя отвезти на Мейфэр или в твою квартиру?

– В квартиру, пожалуйста.

Его это устраивает. Он не хочет столкнуться с ней, когда вечером будет наблюдать за тем, что происходит в доме на Мейфэр.

В дверь постучали. Каро нахмурилась. Она щелкнула кнопкой пульта, чтоб уменьшить звук телевизора.

«Телевизор днем, Каро. До чего ты докатилась?»

Она прошлепала к двери и открыла.

– Привет, Каро.

Джек!

Она лизнула сухие губы, пожалев, что на ней не надето что-нибудь покрасивее, чем далеко не новые штаны для йоги.

– Утро доброе, надеюсь?

– Да, – кивнула она.

– Я могу войти?

До нее только сейчас дошло, что она уставилась на него и не дает ему войти.

– Да, конечно. Я просто не ожидала увидеть тебя сегодня.

Он ничего на это не сказал и вошел. На нем были те же дизайнерские джинсы, что и вчера, и выглядел он очень эффектно… и со спины тоже. Хотя сейчас не его прекрасные внешние данные привлекали ее внимание, а непонятная напряженность. Он нервничает? От чего?

О господи. Наверное, у него для нее есть новости. И плохие.

Каро расправила плечи, подняла подбородок. Она ведь уже решила, что табакерка пропала навечно. Она смирилась с тем, что потеряла работу.

– Ты что-то узнал? Плохие новости?

Он покачал головой:

– Я собираю сведения и анализирую их.

Но не здесь, в ее квартире. Такой маленькой, где он так близко от нее.

Взгляд Джека скользил по ее фигуре, тепло разлилось по коже, пульс участился. Вскоре, если она даст себе волю, то будет вся пылать от желания, которое он всегда мог в ней зажечь. Она скрестила и прижала к груди руки. Когда-то она медленной походкой могла подойти к нему, провести руками по плечам, встать на цыпочки и поцеловать долгим, медленным, чувственным поцелуем. А он стонал и прижимал ее к себе.