Никки Логан - Острота ощущений

Палатка достаточно велика, чтобы вместить двоих, но Онор явно не пожелает разделить ее с едва знакомым человеком, к тому же непрошеным гостем. Роб представил себе, как «русалочка»-отшель ница раскинулась во сне, и его воображение тут же заработало на полную катушку.

«Ты извращенец, Далтон», – одернул он себя.

И тут его внимание привлекло какое-то движение под деревьями в дальнем конце лагеря. Роб кинул взгляд на часы. Без четверти три. Все ясно: Онор тоже не спится, как и ему. Она пересекла освещенное лунным светом пространство перед палаткой, и Роб резко вдохнул.

Онор была обнажена, кожа ее отливала золотом.

Он отступил в тень деревьев и отвел глаза в сторону. Теперь Роб услышал, как хозяйка лагеря роется в своих вещах, затем раздался глухой звук – словно что-то бросили в миску, потом туда же полилась вода.

Роб замер на месте. Он немедленно ушел бы, но Онор может услышать его – ведь ему слышно отсюда, как она наливает воду. Он мысленно выругался, превратившись в слух. Вот Онор отжала губку, затем снова прошагала в дальний конец лагеря.

Роб вел борьбу со своей совестью. Ведь ему стоит только подвинуться всего на несколько дюймов, чтобы эта женщина оказалась скрытой от него деревьями, а затем можно будет на цыпочках уйти прочь! Но вместо этого он стоял с закрытыми глазами и слушал, как она моется. Весь день Онор ходила в довольно откровенном бикини, так что сейчас Робу было несложно представить ее обнаженной. Вот она стоит спиной к нему в лунном свете и легкими прикосновениями протирает тело влажной губкой. Казалось бы, в ее движениях нет ничего сексуального, но Роб еле сдержал стон возбуждения. Здесь, на острове, где нет пресной воды, такое мытье – настоящая роскошь. Онор стоит, полускрытая кустами пандануса так, что видны только голова и плечи. Она поднимает руку и проводит губкой по шрамам – осторожно, почти с любовью, – затем замирает, склонив голову и по-прежнему касаясь изуродованной плоти, а после снова начинает поглаживать шрамы почти с благоговением.

Роб завороженно застыл, чувствуя, что наблюдает что-то куда более личное, чем если бы просто увидел эту женщину обнаженной. И тут он внезапно осознал, что глаза его уже не закрыты и то, что он видит, не плод его воображения. Что он творит! Подсматривает за голой женщиной!

«Прекрати! Сейчас же!» – мысленно приказал он себе и шагнул назад. Но не успел Роб отойти от лагеря на несколько метров, как на тропинке перед ним возникла Онор – бледная, с широко раскрытыми глазами, прижимающая к груди полотенце.

– Понравилось шоу? – спросила она обвиняющим тоном.

Онор смотрела Робу в глаза, стараясь не обращать внимания на сверкающие под луной капли воды на его коже и в волосах, на его густые ресницы. Она понимала, что у него сейчас есть два варианта действий: трусливо все отрицать или повести себя как настоящий мужчина.

Успокаивающе выставив перед собой руки, Роб тоже смотрел ей в глаза, хотя Онор стояла перед ним почти голая.

– Вы очень красивая. Я не хотел подсматривать за вами.

– Врете! – Она все еще сердилась на него. – Или хотите сказать, что у вас нашлось срочное дело как раз там, где я мылась?

– Я прошу прощения за то, что приплыл ночью на остров. Я не ожидал, что вы будете мыться в такое время.

Онор покраснела от злости:

– Вы должны сейчас спать!

– Вы тоже.

Бесило вовсе не то, что Роб застал ее голой – ее тело видели многие люди, и не все из них были врачами. Онор сердилась, потому что этот человек предал только-только завоеванное им доверие.

– Как вам теперь доверять? Вы шпионили за мной.

Но взгляд его был искренним. Роб шагнул к ней и замер, когда она отшатнулась.

– Ваше купание – такая же естественная часть жизни этого острова, как и гнездование птиц.

– Легко вам говорить. Это не вы только что сверкали голой задницей.

Роб еле сдержал улыбку, понимая, что Онор воспримет ее как оскорбление.

Она крепче прижала полотенце к груди и приказала:

– Вон из моего лагеря!

Роб включил обаяние на полную катушку, склонил голову набок и произнес голосом, напоминающим растопленный шоколад:

– Да ладно вам. Это была ошибка. Я же извинился.

– Интересно, этот успокаивающий тон вашего голоса действует на всех подряд или только на женщин?

Судя по взгляду, который кинул в ответ Роб, Онор сильно его задела.

– В основном на женщин.

– Ах вы, самолюби…

– Мы можем считать произошедшее нормальной мужской реакцией на красивую нагую женщину? – перебил ее Далтон.