Элис Петерсон - Все ради любви

– Сколько ей лет? – спрашивает он и смотрит на меня.

– Три.

Смирись с этим. Прости. Я не могу это сделать. Я не готов.

Решив уйти, я начинаю:

– Нам нужно…

– Когда у нее день рождения?

Мне двадцать два. Подгузники, ипотека, поездки в парк. Не сейчас…

Я иду дальше, мои руки дрожат.

– Это ведь моя дочь? – говорит он.

В эту секунду у меня есть выбор – уйти не оглядываясь или оглянуться. Я боюсь и того, и другого. И очень сильно хочу проучить его.

Буду экономить. Я могла бы взять кредит…

Я иду дальше, сквозь толпу. Не могу заставить себя оглянуться. Вскоре я уже стою на платформе. До приезда поезда в сторону Илинг-Бродвей три минуты. Самые длинные три минуты в моей жизни. Ну же. Ну же.

Я чувствую, как кто-то схватил меня за руку. Больно.

– Отпусти меня, – выдергиваю я свою кисть из его ладони.

– Ты ничего мне не сказала!

Во мне закипает ярость.

– Ты просто сбежал! Изложил свою позицию предельно ясно – и сбежал.

Дэн повторяет, словно в состоянии крайнего потрясения:

– Ты ничего мне не сказала. Ты должна была мне сказать.

– Каким образом? Я пыталась тебя найти. Ты думаешь, я хотела пройти все это в одиночку? – кричу я.

– Значит, ты плохо пыталась! У нас ребенок!

Я отхожу подальше, понимая, что мы привлекли зевак, но мне уже все равно.

– И что бы ты сделал? Вдруг изменился и стал бы заботливым отцом? – с плохо скрываемым сарказмом произношу я.

– Я думал, что ты разобралась с этой ситуацией, – бормочет он.

– То есть так бы ты хотел, чтобы я с ней разобралась? Куда ты уехал?

– В Нью-Йорк, – говорит Дэн, краснея, – я получил место на курсах журналистики. Я только что вернулся.

Он останавливается.

– И в тот вечер ты хотел сообщить мне эту радостную новость?

– Собирался позвать тебя с собой.

– А я-то, дура, пришла и все испортила, да?

Он смотрит на Айлу.

– Мне жаль.

– «Мне жаль»! Чертовски паршивое «жаль»! На самом деле не испортила я ничего, потому что ты бы в любом случае меня бросил. Просто сделал свой выбор и надеялся, что я сама со всем разберусь и тебя не будет мучить совесть!

Подъезжает поезд, а Дэн беспомощно стоит передо мной. Надо же – я ведь так часто представляла себе этот момент; как заставлю его заплатить за свою слабость.

– Выбор сохранить Айлу было одним из самых трудных решений, которые я когда-либо приняла. Но единственное, о чем я сожалею, что родила ее от тебя.

– Мама? – пытается привлечь мое внимание Айла.

– Кто это?

Она указывает на Дэна.

– Забавный дядя.

Дэн проводит рукой по волосам, и в глазах его отчаяние.

– Дженьюэри, что бы ни произошло между нами… Нет, постой, не начинай, – призывает он, потянув меня обратно.

– Мы можем все обсудить?.. Я был молод, я не знал, как быть, но я ее отец.

– Отец, которого не было рядом на родах, который не видел ее первой улыбки. Которого не было рядом, когда она впервые попыталась встать и пойти… – говорю я, видя, как Дэн смотрит на ее ходунки.

– Отец, который был в Нью-Йорке в тот день, когда мне сказали, что у Айлы церебральный паралич! Я кучу раз тебе звонила, пыталась тебя найти, думала, что надо тебе как-то сообщить.

Дэн смотрит на Айлу, затем на меня.

– У нее церебральный…

– Ты просто эгоистичный ублюдок, Дэн. Ни я, ни Айла в тебе не нуждаемся.

Отчаявшись и еле переводя дух, я смотрю, как наш поезд отъезжает от платформы.

– Мама, – говорит Айла, улавливая мою нервозность.

– Поверить не могу, – говорит Дэн. Его словно ударили под дых – такой у него вид. – Поверить не могу… – повторяет он тупо.

– Поверь. И забудь о нас. Возвращайся к своей прежней жизни, – цежу я сквозь зубы.

– Мы не можем встретиться, все обсудить наедине? – тихо говорит Дэн, указывая на Айлу. – Как насчет завтра?

Я качаю головой, твердо решив, что на следующем поезде – что бы он ни сказал – уеду.

– Послезавтра?

– Нет.

– Дженьюэри, пожалуйста, ты должна…

Во мне снова вспыхивает гнев.

– Я не должна тебе ничего.

– Ничего, – повторяет за мной Айла.

– На выходных?

Я качаю головой, Дэн с раздражением отворачивается.

– Мы улетаем в Америку, – говорю я ему в спину.

– На каникулы, – говорит Айла. – Доктор будет чинить мне ножки.

Дэн оборачивается и смотрит на меня с оторопью.

– Надолго?

– На Рожжество! – говорит Айла.

– Дай мне твой номер, пожалуйста, – Дэн шарит у себя в кармане, достает визитную карточку, протягивает мне ручку и снова опускает голову, глядя на Айлу. Она смотрит на него с любопытством, перетаптываясь. Я вижу, что он заметил ее сапожки, достаточно свободные, чтобы туда помещались лонгеты.