Дэни Аткинс - Наша песня

– Я не могу здесь стоять, – с сожалением констатировал водитель. – Это заезд для карет «Скорой помощи».

Как будто в подтверждение его слов сзади появилась машина с включенной сиреной.

– Простите, – сказала я и потянулась к ручке. Пальцы у меня заметно дрожали. Я вступила в прохладу улицы и с удивлением осознала, что вокруг уже становилось темно.

Кто-то из работников «Скорой помощи» обежал только что подъехавшую машину и распахнул задние дверцы настежь. Я почувствовала, как в тревожном ожидании напряглось все мое тело. Я вытянула шею и изогнула ее так, чтобы увидеть, кого сейчас будут доставать из недр автомобиля. Из здания появилась небольшая группа медиков. Они принялись действовать именно так, как я это видела в бесчисленных драматических сериалах про врачей. Только на этот раз все происходило по-настоящему. Сейчас действительно чья-то жизнь буквально висела на волоске. Кто там? Дэвид? Мне стало нехорошо, у меня закружилась голова, и не только потому, что я инстинктивно затаила дыхание в страхе, пока пациента поднимали и опускали, быстро перемещая через занесенный снегом подъезд внутрь больницы.

Пока все это происходило, мне удалось уловить обрывки их разговора, представлявшего собой в основном оценку состояния больного. Переохлаждение… мужчина возраста… замерзший лед… признаки жизни… внутренняя температура…

Единственной деталью, которую мне удалось разглядеть в запеленатом, как в кокон, в красные одеяла мужчине, лежавшем на носилках, была его шевелюра соломенного цвета. Это определенно не Дэвид.

– Сами справитесь? Вас здесь кто-нибудь встретит? Может быть, мне лучше припарковаться и пойти туда вместе с вами?

Эти добрые слова шофера чуть снова не вывели меня из себя.

– Нет. Хотя, конечно, спасибо, вы очень внимательны. Но я справлюсь сама, все будет хорошо, – сказала я и подумала: «Конечно, но только в том случае, если с ним все будет в порядке».

Первый раз в жизни я видела, как смущается лондонский таксист, получив оплату за свои услуги. Но я отдала деньги, не раздумывая.

– Удачи вам и вашему супругу тоже, – мрачно произнес он, отдав сдачу и обнадеживающе похлопав меня по руке.

Все еще чувствуя на спине его взгляд, я вошла в двери больницы. И только вой сирены, возвещающий о прибытии очередной кареты «Скорой помощи», заставил его завести машину и уехать.

Когда я приближалась к главной стойке приемного покоя, ноги у меня дрожали так сильно, что казалось, будто последние полчаса я провела на тренажере. Но никакие физические упражнения не действовали на мое сердце подобным образом. Я ощущала его биение в ушах, а мои ладони покрылись липким потом. Только страх мог проделать со мной подобное. Пытка моя тем не менее продолжалась. Обе девушки оказались заняты телефонными разговорами, и хотя мне пришлось подождать всего лишь минуту-другую, к тому времени, когда одна из них закончила беседу, положила трубку на место и взглянула на меня, мое волнение достигло апогея. Неужели я опоздала?!

– Простите, что вам пришлось ждать. Могу ли я чем-нибудь помочь?

Наконец-то. Из моего горла вырвался какой-то дрожащий звук, и я с трудом узнала в нем свой собственный голос.

– Мне позвонили и сказали, что мой муж – Дэвид Уильямс – доставлен к вам в больницу на «Скорой помощи». Пожалуйста, скажите мне, как мне можно его увидеть?

Конечно, эта женщина совсем не умышленно тянула время, но мне показалось, что у нее ушла целая вечность на то, чтобы набрать на клавиатуре фамилию Дэвида, ввести ее в программу больницы и начать поиск.

– Простите, нам совсем недавно поставили новую компьютерную программу, и мы пока только привыкаем к ней, – объяснила она, глядя на экран и ожидая ответа.

Я-то сама прекрасно разбираюсь в компьютерах. Это часть моей работы, и я едва сдерживалась, чтобы не вырвать у нее клавиатуру и хоть немного не ускорить процесс, занявшись поиском самостоятельно. Как правило, я не подвержена подобным импульсам, но стресс воздействует на всех по-разному. Особенно если в опасности находится твой любимый человек.

Наконец на экране что-то сверкнуло и высветился ответ. Я впилась взглядом в женщину, пока она считывала информацию, которую выдала ей машина. В линзах ее очков отражались какие-то буквы, но, естественно, я не имела ни малейшей возможности каким-то образом их расшифровать. Правда, по выражению ее лица читать оказалось куда проще. Она изучила полученные данные и неожиданно стала особенно серьезной. Мне почему-то сразу же стало трудно дышать.