Дэни Аткинс - Наша песня

Мне казалось, что я продираюсь сквозь густой сироп, когда я рванулась по коридору, шлепая босыми ногами по линолеуму. На бегу я бросила взгляд в комнату для посетителей, но та оказалась пуста. Конечно же, Шарлотта должна сидеть у постели Дэвида. Я резко остановилась у его палаты. Жалюзи от потолка до пола все еще были опущены. На этот раз я даже не удосужилась постучать. Я влетела в дверь, рассчитывая оказаться в самом эпицентре кошмара. Но палата была пуста. Там не было не только людей, но и вообще ничего, только голые стены. Ни кровати, ни медицинского оборудования – ничего. Все исчезло.

Я стояла посреди палаты и услышала, как позади меня с треском захлопнулась дверь. Я бросилась к ней, но, как ни старалась, открыть ее не могла. Она оказалась запертой.

– Джо! – отчаянно закричала я, чтобы он не засыпал, чтобы он знал, что я рядом, что я его не бросила. – Джо! Джо! Джо!

На мое плечо опустилась чья-то рука и тихонько встряхнула меня. Под щекой я чувствовала все то же колючее больничное одеяло, только теперь оно сделалось совершенно мокрым от слез, которые я выплакала, пока спала.

– С ней все в порядке? – спросил знакомый голос с дотоле незнакомыми мне в нем нотками озабоченности.

– Ну да, ей просто приснился кошмар, только и всего.

Мне не хотелось поднимать голову. Мне не хотелось открывать глаза. И мне не хотелось смотреть на Джо, потому что я знала, что увижу, и мне казалось, сердце мое этого не выдержит. Но все же я взглянула на него. Конечно же. Я была обязана это сделать. Глаза его снова оказались закрыты пластырем, руки неподвижно лежали вдоль тела, и единственным звуком было еле слышное шипение дыхательного аппарата, потому что сам дышать он все еще не мог.

На какое-то мгновение я замешкалась, не зная, насколько прочными окажутся мосты, только-только наведенные между нами. Выдержат ли они меня? Я осторожно шагнула вперед и легонько положила ей руку на плечо. Этот жест говорил: «Я здесь», он утверждал: «Я знаю, как тебе нелегко», он убеждал: «Держись». Элли повернула голову, глаза ее блестели от слез, которые закапали, когда она мигнула.

– Я искала тебя, – как бы между прочим сказала я.

– Как Дэвид?

Я неуверенно пожала плечами.

– Не знаю. По-моему, они тоже не знают. С минуты на минуту они ждут кардиолога. – Я закусила губу, прежде чем продолжить: – Кажется, это недобрый знак. Просто так подобных специалистов не поднимают посреди ночи.

Лицо Элли представляло собой полное зеркальное отражение всех моих страхов.

– Так значит, это Джо, – сказала я, стараясь говорить так, словно встретилась с мужчиной, которого Элли выбрала после того, как разорвала отношения с Дэвидом не при самых катастрофических обстоятельствах. Вообще-то он выглядел довольно неплохо – насколько мог выглядеть находившийся без сознания человек. Он казался сильным и крепким, и я подумала, что лицо у него из тех, что неожиданно становятся удивительно симпатичными, когда улыбаются. Из уголков его закрытых глаз веером разбегались морщинки. Этот человек много улыбался. Он был счастлив, они оба были счастливы, и во мне что-то оторвалось и улетело прочь, и мне показалось, что это хорошо и где-то даже правильно. Я почувствовала, что существовала какая-то причина, по которой все мы оказались здесь. Предстояло совершить исцеление, и я считала, что не врачам и сестрам, а нам самим. И это происходило в этот самый момент. Я подумала, не чувствует ли Элли то же самое.

Аура в палате Джо отличалась от той, которая присутствовала у Дэвида. Я вообще-то небольшая поклонница экстрасенсорики, однако здесь нельзя было отрицать соразмерность и симметрию «инь» и «ян». В палате Дэвида шла яростная битва. Джо тоже сражался, это следовало из серьезности его положения, просто борьба проходила куда спокойнее.

Я обвела глазами палату, и взгляд мой остановился на вещи, представлявшейся там совершенно неуместной. На одеяле между ног Джо примостился маленький очаровательный игрушечный лев. Я увидела, как Элли слегка напряглась, заметив мой прикованный к игрушке взгляд.

– Талисман? – отважилась спросить я.

Элли выглядела неуверенной, хотя я понятия не имела отчего.

– Это… это не его.

Я кивнула.

– Значит, вашего сына?

Изумрудные глаза Элли широко раскрылись от удивления, она не знала, что мне известно об их ребенке. Я всегда терялась в догадках, узнала ли она меня в тот день. Похоже, что нет.

Зимнее солнце низко висело над горизонтом, и, несмотря на то что я опустила защитный козырек, мне все же пришлось потянуться к бардачку за темными очками. Надевая их, я улыбалась, как, впрочем, улыбалась все последние сорок пять минут после того, как вышла из ресторана. Мне стоило больших усилий подавить в себе ребяческое желание вприпрыжку рвануться к своей припаркованной машине, что произвело бы весьма нежелательное впечатление, если бы клиенты продолжали смотреть мне вслед. Однако подобная взбалмошность, наверное, была простительной, поскольку не каждый же день заключаешь самую крупную сделку в своей карьере, причем под самым носом у конкурентов. Сделка эта относилась к разряду тех, что выводит из лягушатника и выпускает в воды, где плавают настоящие акулы бизнеса.