Наталья Калинина - Ужин с соблазнителем

— Где ты была?

У Боба был сердитый голос. Он стоял на берегу, уперев руки в бока.

— Плавала на другой берег.

— Больше не смей этого делать.

Это прозвучало уж слишком категорично.

— Почему?

— Михаил говорит, это опасно.

Только сейчас я заметила Михаила — он сидел на нижней ступеньке лестницы и смотрел на меня, затенив ладонью глаза.

— Да нет, вы меня не так поняли. — Он встал и вошел в воду, громко хлюпая высокими резиновыми сапогами. — Они бесполые, эти монахи. Ну да, постятся через день и каждый день, да еще вкалывают как лошади. У них к женщинам никакого интереса нету.

Михаил окинул меня откровенно оценивающим взглядом.

— Вы ошибаетесь, — я посмотрела на него вызывающе дерзко. — Монахи — самые сексуальные любовники. В чем я убедилась в очередной раз.

— Ты не сказал мне, что там монастырь. Почему ты не сказал мне об этом? — набросился на Михаила Боб.

— Какой там монастырь? Сплошные развалины. Там раньше одни мыши жили. Да и этот сброд вот-вот оттуда прогонят. Попомните мои слова.

— И все равно ты должен был сказать мне об этом. Тем более, если, как ты говоришь, там живет сброд. Я не хочу подвергать себя и жену опасности. У нас тут все нараспашку.

Я стала подниматься по лестнице. Я слышала уже сверху, как затарахтел мотор катера, на котором приезжал Михаил. Я стояла совершенно голая на балконе и отжимала купальник, когда почувствовала на своих плечах горячие руки. Вскрикнуть я не успела — Боб впился мне в губы.

— Ты на самом деле занималась с ними любовью? — спросил он, сжимая мои плечи.

— С настоятельницей. Мне кажется, там женская обитель. Правда, я не совсем уверена…

— Ты красивая. — Боб снова потянулся к моим губам. — И очень порочная, — добавил он прерывающимся шепотом. — Ты сама не знаешь, какая ты порочная.

Я вся трепетала. Я уже не делала попыток себя сдержать. Боб схватил меня на руки и внес в комнату. Его следующий поцелуй был скорее нежным, чем страстным, это привело меня в восторг — не люблю неуправляемых самцов, которые, как правило, быстро выдыхаются. Он бросил меня на кровать и стал целовать мое тело. Обожаю, когда мужчина долго ласкает меня, но ласка Боба затянулась сверх меры. Внезапно я подняла голову и посмотрела на потолок. Собственное тело с призывно раскинутыми ногами вызвало у меня чувство отвращения. Я отпихнула Боба и вскочила с кровати.

— В чем дело? — недоуменно и слегка виновато спросил он. — Понимаешь, у меня давно не было женщины и я… я как будто чего-то испугался.

— Не имеет значения. — Я быстро завернулась в купальный халат. — Это получилось случайно. Прости.

— Разве я не нравлюсь тебе?

— Нравишься. Но…

— Ничего не понимаю.

— Просто ты давно не живешь в России. Здесь много ненормальных. Особенно среди женщин.

Я видела в зеркале на потолке, как Боб натягивает узкие шорты, аккуратно засовывая в них свой член. В ту минуту я поняла отчетливо, что вид красивого мужского тела если и возбуждает меня, то на очень непродолжительное время. Что мне нужно вдобавок к этому кучу всякой романтической дребедени. Толком не смогу объяснить, какой именно.

— Ты в самом деле общалась с монахами?

— Я не обязана отчитываться перед тобой. К тому же я не понимаю, почему ты сказал этому Михаилу, что я — твоя жена.

— Но эти люди не в состоянии понять, что мужчину с женщиной может связывать исключительно дружба.

— Вероятно, они правы. — Я вздохнула. — Если хочешь, давай попробуем забыть о том, что только что случилось.

— Как хочешь. — Он пожал плечами. — Но мне не верится, что ты сможешь прожить так долго без мужчины.

— Это уже мое дело.

— Хотя ты уже наверняка присмотрела себе какого-нибудь патлатого жеребца.

— Разумеется.

— Женщины не понимают утонченных ласк. Вы более материальны, чем мужчины.

— Послушай, наверное, мне будет лучше уехать. Чистой дружбы между нами уже не получится. — Я старалась сдержать накипающий гнев. — Давай расстанемся по-хорошему.

— Нет! Это будет настоящая катастрофа. Да и Михаил черт знает что подумает.

— Для тебя так важно, что подумает этот нахальный хмырь? — Я искренне удивилась. — Скажи ему, что я уехала нянчить наших внуков.

— Чайка, дорогая, останься. — Боб взял меня за плечи и постарался заглянуть мне в глаза. — Делай все, что угодно. Только не уезжай.

Вечер мы провели за почти дружеским ужином. Ну да, мы оба из кожи лезли вон, чтобы показать друг другу, какие мы добрые старые друзья. Дело кончилось тем, что мы в это поверили и рассуждали на возвышенные темы чуть ли не до рассвета.