Шеннон Уэверли - Свидетели на свадьбе

Мэт так и взвился, вцепляясь в спинку свободного стула.

- Прекратите нести весь этот вздор о любви!

Простите, Рут, я всегда восхищался вами, но, черт побери, что вы с ним делаете? - Глаза его устремились к отцу.

- Я? Что делаю с ним? Разве я давлю на него?! ,

- Моя мама! - взревел Мэт. - Вот о чем я говорю, Рут! Года не прошло, как ее нет! - Отшвырнув стул, он снова забегал взад-вперед.

- О-о! - тихонько протянула Рут - до нее только сейчас стало доходить, в чем дело.

- Мэтью! - оборвал его Филип. - Ты переходишь все границы! Все это жестоко и... неуместно. Ты ошибаешься, принимая меня за вешалку. Этакий одинокий старый дуралей, который...

- Когда это я назвал тебя дуралеем? - возмутился Мэт.

- Нет, но думал.

- Лишь о том, что мама умерла совсем недавно и ты все еще... эмоционально уязвим.

- "Эмоционально уязвим"! - сардонически рассмеялся Филип. - Да, надеюсь, что я эмоционально уязвим - в отличие от некоторых.

И благодарен за то Богу.

Атмосфера накалялась; что же будет, к чему приведет эта перепалка между отцом и сыном?

Кейла обратила взор на бабушку, но Рут молчала, опустив глаза. Не желала, видно, подливать масла в огонь: пусть мужчины сами остынут.

- Бабушка, милая, а ты хорошо подумала...

по поводу этого брака?

- Основательно - я знаю Филипа как-никак тридцать пять лет.

- Вот это-то и удивляет меня: почему теперь?

- Кто знает - почему теперь? - вздохнула Рут. - Но инфаркт мой сыграл тут немалую роль.

- И моя потеря жены - тоже, - добавил Филип.

Мэт плюхнулся в шезлонг в тени веранды, тихо бормоча что-то себе под нос.

- Да что ты, бабушка, что ты говоришь?

Инфаркт, выходит, дал тебе новые надежды?! - Кейла понимала уже безнадежность этой странной дискуссии.

- Безусловно, девочка. Надо жить сегодняшним днем. Теперь это моя философия.

- Звучит, конечно, заманчиво. Но если б мы все измеряли одним днем, бабушка, боюсь, печальный конец ожидал бы нашу цивилизацию.

Кто станет, например, выкладываться на работе или там... ну, приносить жертвы во имя будущего и все такое?

- Да я не о том, милая, - ответственность необходима. Но только пусть ничто не мешает нам открыть сердца навстречу тому, что делает нас счастливыми.

- "Счастливыми"... Представляешь, сколько счастья доставила ты моему отцу, когда исчезла на прошлой неделе?

- О, твой отец...

- Но он и твой сын. Ты о нем не подумала?

Он так расстроен всем этим.

- У нас не было выбора, Кейла. - Филип обнял Рут за плечи.

Кейла с ненавистью смотрела на его руку и дрожала от негодования.

- Ллойд превратил мой дом в тюрьму, - жаловалась между тем Рут. - В больнице, в тяжелейшем состоянии, я подписала документ, который давал ему право принимать за меня решения. Вполне все правильно. Но мне и в голову не приходило, что сын будет продолжать в том же духе, когда я вернулась домой.

- И что же он делал? - Кейла помрачнела.

- Для начала уволил моего повара и нанял этого ид... диетолога. Оговорка и сама интонация Рут не оставляли никаких сомнений относительно того, что она думала о кулинарном искусстве диетолога. - Потом еще прикрепил ко мне компаньонку - она изводила меня своей глупостью. Перестал говорить со мной о заводе, приходилось окольными путями узнавать, что там происходит. Даже водительское удостоверение у меня отобрал.

- Он так и поступал, Кейла, все правда. Обращался с Рут как с полностью недееспособным человеком, - подтвердил Филип.

- Мой отец делал все только во имя ее здоровья. - "Не то что вы", говорил ее хмурый взгляд.

Рут и Филип снова обменялись многозначительными взглядами. "Черт побери! - подумала Кейла. - Всякий раз, когда они это делают, - будто заговор готовят и вот-вот перейдут в наступление".

- Пожалуйста, дорогая, постарайся меня понять. Может, Ллойд и поступал так, заботясь о моем здоровье, но я-то чувствовала себя подавленной, бесполезной - никому не нужной.

И... очень-очень старой.

Кейла никогда еще не слышала, чтобы бабушке изменил голос.

- Филип стал моим освобождением, Кейла, моим избавлением. - Рут с любовью смотрела на импозантного, седовласого мужчину, стоящего рядом с ней.

- Видите ли, сначала я просто наносил Рут визиты вежливости, - вступил в объяснение Филип, так же глядя на Рут. - Но скоро ее общество стало для меня и бесценной радостью, и необходимостью.

- Мы играли в карты, слушали старые записи, разговаривали и смеялись целыми часами, - подхватила Рут с энтузиазмом. - У нас оказалось так много общего, и знаешь, главное, что мы поняли, так это что жизнь продолжается.