Кэтти Уильямс - Закон жизни

- Прямо по этой дороге до следующего перекрестка, а там налево.

- Как поживает малыш вашей невестки? - спросил он после нескольких минут молчания.

- Малыш невестки?

- Который должен был родиться в тот самый день, когда вы не могли принять мое предложение подвезти вас. Вы хотели быть дома, когда позвонит ваша мать.

- Ох. Невестка и малыш. - Какой сложный повод она тогда придумала. Оба чувствуют себя прекрасно. - Малыш родился тремя днями позже. Так что ложь оказалась очень близка к правде.

- Должно быть, мамаша рада, что свекровь там и может помочь, небрежно бросил он.

- Думаю, рада.

- И давно ваша мать там? Это так далеко...

- Там мой брат, - отрезала она. Дождь и темнота точно пеленой закрывали акварельные мазки цветных огней на черном бархатном фоне.

- А вы остались здесь, - он показал рукой на улицу Джессика промолчала.

- Насколько я понимаю, ваше молчание означает, что я затронул деликатный вопрос.

- Вы затронули вопрос, который вас не касается, выпалила она. - Сейчас пока прямо, а моя улица третья направо.

- Как ко всему этому отнесся ваш отец? Пальцы сами сжались в кулаки. От острой горечи судорогой стянуло живот. Ей успешно удалось затолкать память об отце в угол буфета, которым никто не пользовался. Но при каждом упоминании о нем поднимался столб пыли.

- Он умер семь лет назад, - натянуто сообщила она. Наверно, голос выдал ее отношение к отцу. Бруно быстро взглянул на нее, потом снова перевел взгляд на дорогу.

- Должен ли я выразить вам сочувствие?

- Можете выразить все что угодно.

Отец правил домом, установив царство террора. Если она и брат попадались под руку, когда он бывал не в настроении, он рявкал на них и безжалостно бил. Меньше всего ей нужно сочувствие. Но никогда она бы не призналась в этом мужчине, сидевшему рядом за рулем.

- Мой дом третий направо. В такую погоду трудно разглядеть. Можете высадить меня прямо здесь.

Машина замедлила ход. Джессика повернулась к нему, приготовив слова благодарности и надежды, что это не было слишком обременительно... Бруно выключил мотор и прижал голову к окну.

- Чашка кофе была бы очень кстати. Адские условия для вождения. - Он потер глаза подушечками пальцев. Джессику обдало волной сочувствия. Он не обязан подбирать ее на улице и привозить домой. И что бы он ни говорил, она уверена, что у него были планы на вечер. Он не из тех мужчин, которые в пятницу вечером получают удовольствие от одинокого ужина, чашки какао и ночного кино по телевизору.

- Конечно. - Джессика вышла из машины и только теперь поняла, как сильно она промокла. Пальто давило и тянуло к земле. Волосы влажные. И вообще она похожа на огородное пугало после дождя.

- И возможно, вы сумеете придумать что-нибудь для нас поесть, попросил он, следуя за ней к парадной двери.

Зимой Джессика всегда оставляла в холле свет, чтобы не возвращаться в полную темноту. А отопление само включалось часа за три до ее прихода. Так что теперь в доме было приятно тепло. А она продрогла до костей.

- Придумать что-нибудь для вас поесть? - Джессика сняла жакет и недоверчиво уставилась на него.

- Да, ничего особенного. То же, что бы вы приготовили для себя. - Он разглядывал дом, но старался делать это незаметно. Прошел за ней в маленькую гостиную с эркером, выходившим на улицу. Это была ее любимая комната. Здесь она проводила большую часть времени. В гостиной преобладали сочные тона - насыщенный зеленый и густой терракотовый. И вместо электрического камина в стиле шестидесятых годов она сделала настоящий. Им редко пользовались, но он красиво выглядел.

Бруно обошел комнату, то и дело останавливаясь и разглядывая фотографии ее матери и брата с семьей в старательно выбранных деревянных и серебряных рамочках. До него этого никто не делал. Интересно, заметил ли он, что на всех снимках отсутствует отец?

- По-моему, вам не вредно было бы переодеться, неожиданно произнес он, повернувшись к ней.

Джессика покраснела. Ей и самой это приходило в голову. Но нет. Она не собирается переодеваться. Строгий костюм, каким бы мокрым и обвисшим он ни был, ее защита.

- Вы когда-нибудь перестаете отдавать приказы? вежливо спросила она.

- Это моя плохая привычка. Вы схватите простуду и умрете, если останетесь в мокром.

Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом сел, вытянул и скрестил свои длинные ноги.

- Я на минутку.

Плохие привычки - это ничего. Но у этого мужчины есть невыносимые привычки. Она закрыла дверь в спальню, постояла в нерешительности и заперла ее. Она понятия не имела, зачем это сделала. Со вздохом облегчения Джессика сбросила туфли, поспешно надела белую футболку, джинсы и поношенные тапочки, в которых всегда ходила дома.